Сложные чувства. Разговорник новой реальности: от абьюза до токсичности

Считать, что наши границы должны определять жизнь других людей, – это крайний эгоцентризм, это детский сад, это инфантильность, фаза развития детского мозга. Первое и главное, что надо понять, – если вы испытываете раздражение, связанное с близкими людьми, вы можете избавиться от него, передвинув внутреннюю границу. Мама заходит к подростку в комнату, и он испытывает агрессию. Но если нет площади в квадратных метрах, вы можете сдвинуть [границы]: он в своем мире, вы в своем мире можете управлять собственным психологическим пространством. Если вы так способны себя настраивать, вы не запускаете круг патологических реакций [106].

Так или иначе, идея личных границ (и их охраны), которые должны сделать нас недосягаемыми для «манипуляций» других людей, рискует стать и становится практиками отчуждения и атомизации, противоположными человеческому, диалогическому общению. Пугаясь чужих эмоций и чувств, которые часто ни в чем не виноваты, кроме лишь того, что рискуют запустить наши собственные, изолируясь внутри «границ», мы становимся одинокими. А между тем «эмоциональная сфера все больше напоминает минное поле, где индивидуальности встречаются в своей беззащитности, чтобы учиться обсуждать то, в чем они зависят друг от друга, при этом сохраняя автономию или хотя бы ее иллюзию», – как сказала в одном из своих интервью социолог Ева Иллуз [107]. Автору остается лишь надеяться, что это непременно случится, хотя бы по той простой причине, что «никто из нас не остров».

Любовь Владислав Земенков, культуролог, преподаватель Свободного университета

Нет ничего, в этом ничего нет,

Нет ничего, в тебе ничего нет,
Нет никого, нет никого, нет,
Пусто так…

Shortparis

14 февраля 2020 года, в день святого Валентина, я оказался в одном российском университете и зашел в столовую, где по обычаю в этот день продавали печенье в форме сердечек. Однако на мое удивление, хотя сладкие валентинки и были на месте, с них исчезли заветные три слова – I love you. Разочарованные миллениалы шлют друг другу пустые сердечки, предполагающие вольную интерпретацию (или не шлют вовсе), – например, в форме эмодзи. Впрочем, здесь важно не упустить колористические различия: в отсутствии слов самое главное сообщается цветом [108].

Красное сердце является символом любви и романтики, все по классике, никаких скрытых смыслов.

Оранжевое сердце является официальным символом френдзоны. Означает нерешительную любовь, лучше просто остаться друзьями.

Золотое сердце обозначает чистоту намерений, счастье, дружбу и жизнерадостность.

Зеленое сердце означает ревность, указывает на проблемы в отношениях или является символом примирения.

Синее сердце говорит о желании секса. Будьте внимательны.

Фиолетовое сердце придумано для выражения любви к родителям. А в США еще и к солдатам, так как символизирует их военную награду за храбрость.

Черное сердце сообщает о грусти, тоске, разрыве отношений. Также сигнализирует о том, что отправителю понравилась шутка с черным юмором.