Случай из практики

Сторонясь собак, оба гвардейца проследовали за мной. Капрал, как ему и было велено, устроился за столом у окна, а я привычно направилась через весь зал к неприметной двери. Там папаша Власий оборудовал небольшие комнаты для тех из клиентов, кому требовалось обсудить какие-нибудь хитрые торговые дела, не привлекая постороннего внимания. Собственно, от этих клиентов ему и поступал основной доход, а шумные студенческие компании гуляли в общем зале в основном для отвода глаз.

Избавившись от пристального внимания сторожевых псов, Лауринь заметно расслабился, и я не упустила возможности поинтересоваться:

- Что это вы, Лауринь, так собак боитесь?

- Не боюсь я собак, госпожа Нарен, - буркнул бравый лейтенант.

- О да, я имела удовольствие наблюдать, как именно вы их не боитесь, - хмыкнула я. - Окажись во дворе дерево, вы бы мигом на его макушке оказались.

- Нет уж, госпожа Нарен, под носом у таких псов лучше не дергаться, - мрачно ответил Лауринь.

- Это вы верно заметили, - миролюбиво сказала я. - Располагайтесь, Лауринь, сейчас придет наш хозяин, тогда и побеседуем.

Папаша Власий не заставил себя ждать, взяв на себя труд лично принести огромный поднос, от которого исходили такие ароматы, что не соблазниться было невозможно, невзирая даже на недавний плотный завтрак.

- Вам, госпожа Нарен, как обычно? - ласково прогудел трактирщик, ставя передо мной кружку темного пива и блюдо с закуской. - Что господин гвардеец предпочитают, простите, не знаю, ну да, думаю, найдут себе что-нибудь по вкусу. А нет, так скажите, мигом состряпаем!

- Господин гвардеец неприхотливы и едят, что дают, - поспешила я утихомирить папашу Власия. - Тем более, что невкусно у вас готовить не умеют, а пиво лучшее во всем городе.

Трактирщик расплылся в довольной улыбке, потом вдруг спохватился, что забыл принести какое-то невероятное кушанье, и с редким для его комплекции проворством метнулся обратно на кухню.

- Лауринь, - сказала я лейтенанту, с опаской изучающему содержимое своей кружки. - Не вздумайте предложить хозяину денег. Оскорбите смертельно. Вам ясно?

- Так точно, госпожа Нарен. - Лауринь, по-моему, отчаялся что-то понять, а потому решил просто выполнять мои указания. Давно бы так!

Впрочем, ничего особенно странного в происходящем не было. Знакомство с папашей Власием я свела несколько лет назад, когда он проходил главным подозреваемым по делу об убийстве. Все улики недвусмысленно указывали на него, как на виновника преступления, и если бы дело папаши Власия случайно не пересеклось с тем делом, что вела я, болтаться бы ему в петле, осиротив многочисленных родственников. Мне же, объединив два дела в одно, без труда удалось доказать, что относительно убийства папаша Власий чист перед законом, как первый снег, и его просто подставили, так что трактирщика полностью оправдали. С тех пор папаша Власий считал меня своей спасительницей, чуть не молился на меня и готов был выполнить любую мою просьбу, я уж не говорю о том, чтобы потчевать бесплатными обедами. Ни просьбами, ни обедами я не злоупотребляла, но сейчас выдался именно тот случай, когда без папаши Власия и его коллекции слухов и сплетен было просто не обойтись.

Обменявшись обязательными взаимными комплиментами, мы с трактирщиком перешли непосредственно к беседе.

- Как у вас дела идут? - спросила я.

- Налаживаются помаленьку, - погладил бороду трактирщик. - Сейчас людишки малость отойдут, карантин с города снимут, тогда и вовсе хорошо будет. Пока-то клиентов мало, сами видели, госпожа Нарен, зал, считай, пустой.

- Здорово вам эпидемия подгадила, - сказала я.

- Еще бы не здорово. - Папаша Власий помрачнел. - Мои-то, хвала Матери Ноанн, почти все живы остались, только младшая невестка померла, троих мальцов сиротами оставила… Ну да ничего, вон у колбасника с соседней улицы дочка овдовела, хорошая девка, так мой сын на ней женится, уж договорились.

- Опять же и колбасы не по рыночной цене покупать будете, - поддела я, но трактирщик не обиделся. Ничего зазорного в таком положении вещей он не видел, я, если поразмыслить хорошенько, тоже, а вот Лауриня мы, должно быть, шокировали. - А что-то Грена не видно?

Греном звали старого раба: сколько помню, он всегда прислуживал "особым" клиентам - Власий доверял темнокожему невольнику, как себе. Насколько я знала, Грена давным-давно купили для присмотра за малышом Власием, для игр, опять же, - его семья могла себе это позволить, он происходил из вполне зажиточного рода, - с тех пор они и были неразлучны. Грен, кажется, был годами десятью не то двенадцатью старше Власия, однако своеобразной их дружбе это никак не мешало. Власий, унаследовав семейное дело и все имущество, не однажды пытался дать старику вольную, а тот только отмахивался: куда мол, ему податься, вся жизнь прошла в Арастене. А коли оставаться с Власием, то какая разница, вольный Грен или нет?

- Так и Грен помер… - Власий совсем расстроился. - Обидно как, госпожа Нарен, ведь и болячка-то к нему не прилипла!…

- А что же случилось?