Случай на Прорве

Вершинин настаивать не стал, опасаясь, чтобы его действия не расценили как стремление «показаться» перед начальством. Оставалось убедить кого надо, что он и сам может справиться. На поддержку Зацепина рассчитывать не приходилось. В то далекое время Павел Петрович в этой прокуратуре не работал, ответственности за прошлое не чувствует, а за настоящее с него спрашивают каждый день. Позиция прокурора ясна: разреши он заняться следователю старым делом, тот волей-неволей отвлечется от сегодняшних, может не справиться с нагрузкой, нарушит сроки следствия. Зацепин никогда с этим не согласится.

Невеселые мысли прервал телефонный звонок.

— Привет, старик! — прогремела мембрана голосом Стрельникова. — Ты или подзазнался немного, или забыл своего однокашника. Как в воду канул.

Вершинина словно теплом обдало, даже в груди защемило. Голос друга напомнил о студенчестве, о тех временах, когда перед ним не стояли сложные проблемы взаимоотношений с непосредственным начальством. Все было куда проще, и потому жилось спокойней. Он молчал.

— Алло, алло, ты почему молчишь, куда пропал? — забеспокоился Виктор.

— Дела, Витек, засосали, проблемы всякие не студенческие, да и ты, наверное, мотаешься вовсю. У вас ведь железная дорога, ездить надо,— с усилием отогнав воспоминания, отозвался Вячеслав.

— Все-таки у тебя минорное настроение. Неприятности?

— Пока нет, но могу сотворить их собственными руками.

— Ну что ж, если неприятности на пользу дела, то я за них,— рассмеялся Виктор.

— Будет польза или нет, тоже пока неизвестно, дружище, но вот неприятности будут наверняка.

— Хватит загадками говорить, объясни толком, какие у тебя неприятности намечаются? — в голосе Стрельникова снова послышалось беспокойство.

— Дело я здесь одно раскопал, убийство десятилетней давности. В свое время приостановили его — убийца скрылся, да так и лежало оно с того времени. Ну, а я случайно наткнулся. Выяснил: и убита не та, и убийца не тот. Как в анекдоте—не выиграл, а проиграл, и не в лотерею, а в преферанс.

— Ну за чем же дело теперь? Давай дерзай, ты ведь сам хотел необычного.

— Видишь ли, не уверен, что Зацепин будет приветствовать мои экскурсы в прошлое, у нас и так с работой завал,— уныло ответил Вершинин.

— А ты постарайся убедить своего Зацепина. Прошлое-то, оно ведь всегда связано с сегодняшним. Помнишь, мы говорили об этом? Ведь нет гарантии, что убийца все десять лет вел себя, как невинный ангел. Он мог еще многое натворить, может, и сейчас творит в вашем же районе, а вы раздумываете, кому вести следствие. Возобновлять — и точка. Ну ладно, меня тут свое начальство вызывает. Бегу. До встречи…— и в трубке раздались короткие гудки.

Больше не колеблясь, Вершинин позвонил начальнику следственного отдела областной прокуратуры Сухарникову и договорился с ним о встрече. Точно в назначенный срок приехал к нему и рассказал о старом деле.

Несмотря на крайнюю загруженность — стол Сухарникова был буквально завален бумагами,— начальник следственного отдела выслушал его не прерывая, с большим интересом.

Сухарников был чуть глуховат — следствие фронтовой контузии. Испытываемое им в разговоре напряжение воспринималось непосвященным собеседником как обостренное внимание к его словам и располагало к полной откровенности. Многие, однако, не без оснований подозревали, что он не столько недослышит, сколько специально пользуется таким способом, чтобы расположить собеседника.

Вот и Вершинин, наблюдая за реакцией начальника следственного отдела, решил, что приобрел в его лице единомышленника.

— Очень интересно, очень интересно,— Сухарников подался к Вершинину.— Значит, интересуетесь делами прошлых лет? Это хорошо. И не всегда безнадежно. Года два назад нам удалось раскрыть убийство семилетней давности. Прокурор-криминалист Синицын тогда отличился. Но тут, конечно, потрудней будет: и времени больше прошло, и ошибок сделано побольше.

У Вершинина отлегло от сердца.

«Значит, буду расследовать», — ликовал он.

— Кому же нам поручить расследование? Кто из наших старших следователей загружен меньше остальных? — вдруг дошли до него слова Сухарникова, обращенные к самому себе.

Вершинину показалось, что он ослышался, и он с недоумением посмотрел на говорившего. «Как же так? — расстроенно подумал он. — Я нашел дело, вжился в него, многое установил сам, и вдруг — другому».

Сухарников заметил его состояние.

— Вообще-то старшие у нас загружены до предела, — он искоса взглянул на Вершинина, — но, может быть, пока вы займетесь, а дальше посмотрим, как обстановка покажет. Сколько у вас дел в производстве?

— Семь, — ответил тот, опустив голову.

— Вот видите, семь дел. Справитесь?

Вершинин встал.

— Я найду время, — голос его от волнения прервался. — Ведь находил же до сих пор. Из семи четыре в ближайшее время направлю в суд, а остальные большой сложности не представляют. Прошу вас, поручите расследование мне, — он почти умоляюще смотрел на Сухарникова.