Случай на Прорве

— Я наткнулся на протокол допроса матери Чернова — Пелагеи Ефимовны. Сперва его и читать не хотел, свидетелем она не являлась, а там, в общем, о жизни Филимона ее спрашивали, о воспитании, каким он был до совершеннолетия. Потом прочитал все-таки. Встречался он, по ее словам, с девушкой года на два, на три постарше его, девушку Лидой звали. Несколько раз она их посещала. Фамилии девушки Пелагея Ефимовна не называет. Но самое интересное даже не это. Сетует Чернова, что не сдружилась она с сыном по-настоящему, хотя ей уж больно понравилась. Уехала потом неожиданно куда-то, не то в Москву, не то в деревню — Окунево. Так и сказала — в Окунево. А диапазон-то какой: Москва и Окунево!

— Новость, действительно, интересная, хоть куда новость, — оживился Шустов. — Не похоже, что простое совпадение. Совпадает имя, а главное — Окунево! Ведь сколько сел в нашей области, но она называет Окунево, а не другое. А по времени подходит? — поинтересовался он.

— Чернова не говорит, с какого времени Лида перестала их посещать, просто сказала, что как только перестала она появляться в их доме, сын снова за старое принялся. Все же из рассказа Пелагеи Ефимовны можно прийти к выводу, что последний раз она видела Лиду до того, как Фильку осудили за квартирную кражу, которую он совершил в конце августа. Значит, ее исчезновение вполне может приходиться на лето интересующего нас года.

— В ближайшее время я постараюсь уточнить месяц появления у Черновых Лиды, — вмешался Вершинин, — осторожно поговорю с матерью.

— Ни в коем случае, — Шустов даже привстал. — Можем спугнуть раньше времени Чернова. Хотя мы и не считаем его участником убийства, но вполне реально вырисовывается связь этого гражданина с Окуневом, а следовательно, и с Бедой. У нас нет гарантии в том, что, узнав о нашей заинтересованности, он не помешает нам. Судя по всему, Чернов и сейчас ведет прежний образ жизни, и к его совести взывать бесполезно. Так, Николай Иванович? — повернулся он к Вареникову.

— Надо подождать, пока у нас не появится более серьезный аргумент, — согласился тот. — Я на сто процентов уверен, Чернов правды не расскажет. Выкрутится, придумает любую отговорку, но не скажет, а потом еще и напакостит. И вообще, честно говоря, его связь с Бедой кажется мне нереальной. Ведь в свое время это тщательно проверяли и не установили их знакомства. Просто Лида, если она та самая Лида, по случайному совпадению могла знать и Чернова и Беду.

— Получается не очень весело, — с сожалением заметил Вареников. — Чернова трогать не стоит, Корочкина рано, к Беде за разъяснением не обратишься, а расследовать-то надо. Выходит, мы у моря погоды ждем. Но ведь когда-то и активные действия надо начинать.

— Да, видимо, нам пора заявить о себе официально, — поддержал его Вершинин, — но такой ход надо сделать с максимальной пользой для нас.

— У меня такое предложение, — после некоторого раздумья сказал Шустов. — Надо произвести обыск в заброшенном доме Купряшиных.

— Зачем? Неужели вы считаете возможным найти что-нибудь стоящее спустя столько времени? — пожал плечами Вершинин.

— А почему бы и нет! Если место сухое, то с помощью специальных приборов, ультрафиолетового осветителя например, можно попытаться отыскать следы крови в щелях потолка. Но не это главное. Мы должны одним выстрелом убить несколько зайцев. К такому событию будет привлечено внимание всего села, и не исключено, что кое-кто из тех жителей, которым известны интересующие нас сведения, сообщит нам о них. Ну и, конечно, мать Купряшина. Если убийство совершено ее сыном и ей известно об этом, она сообразит, что, коли мы решились на обыск спустя столько времени, значит, дело не шуточное. Тогда она неизбежно попытается связаться с сыном, предупредить его, поставить в известность о наших действиях. Или поедет к нему, или напишет — одно из двух.

— Скорее всего, напишет, — согласился Вареников. — Странствовать по свету в таком преклонном возрасте она не решится.

— В общем, надо поручить участковому установить, каким путем она попытается связаться с сыном. Пусть он предупредит работников почтовых отделений. Они должны немедленно сообщить нам, когда письмо в адрес Купряшина поступит на почту. Получение у прокурора санкции на выемку ее почтовой корреспонденции мы попросим взять на себя Вершинина. В принципе против моего предложения имеются возражения? — спросил Шустов и внимательно оглядел собеседников. — Нет. Тогда договоримся о деталях. Иными словами, кто поедет и когда.

— Завтра, когда же еще? Завтра и надо ехать, — возбужденно воскликнул Вершинин, довольный представившейся возможностью перейти от общих рассуждений к конкретному делу, сулившему активное влияние на дальнейший ход расследования.