Случай на Прорве

Кое-как скоротали время. Мокрый, с дождем, снег не позволял по-настоящему познакомиться с северным городом, гнал из одного помещения в другое. Заглянули на выставку картин местного художника, походили по магазинам. Вечером с боем удалось занять столик в привокзальном ресторане «Тюлень». Просидели там почти до прихода поезда. Забравшись с зябкого перрона в теплую полутьму купе, сразу же легли. Вареников заснул моментально, как только голова его коснулась подушки, а Вершинин не спал долго. В который раз он представлял себе встречу с Бедой, продумывал все возможные варианты своего поведения. Думал он до тех пор, пока мерное перестукивание колес не смазало его мысли, превратив их в отрывочные и бессвязные видения.

Проснулся Вячеслав как от толчка, хотя поезд стоял. Часы показывали шесть утра. Соседи по купе спали. Вареников даже не изменил занятого семь часов назад положения. Вершинин тихонько поднял шторы. За окошком серело. В зыбком свете непогожего утра гнулись к земле низкорослые деревья. Он вышел из купе. И с этой стороны поезда пейзаж был такой же.

— Где стоим? — поинтересовался Вершинин у проводника.

— Неведомо где, — отозвался тот, прихлебывая из блюдца чай. — Во чистом поле.

— Почему стоим? Случилось что? — забеспокоился Вячеслав.

— Ничего не случилось, ничего не произошло, — цедил между глотками проводник. — Стоим, значит, надо. А ты, милый, иди досыпай, через час я чай разносить буду.

— Долго мы здесь простоять можем? — не слушая советов, продолжал задавать вопросы Вершинин.

— Сколько надо, столько и простоим. Три часа простояли, еще, может, столько простоим, а может, и через пять минут тронемся.

— Сколько, сколько?! — переспросил Вячеслав.

— Сколько слышал, — рассердился проводник и в сердцах швырнул блюдце на приставной столик, однако тут же несколько мягче, словно извиняясь за допущенную резкость, добавил: — Три часа десять минут отдыхаем. Север, милок. Не такое случается.

«Раньше семи вечера в Сосновый теперь не попадем, — судорожно соображал Вершинин, возвращаясь в купе. — А вдруг эта колымага еще неизвестно сколько простоит? Тогда все. Хотя почему все? — успокаивал он сам себя. — Телеграммы Сабаеву даны, из управления ему звонили, человек в курсе дела — не подведет».

Однако в глубине его души затаилось беспокойство — слишком много на этом пути оказалось непредвиденного.

Поезд двинулся дальше через пятьдесят пять минут, а потом простоял на каком-то полустанке еще два часа. Сон больше не шел. Вершинин не находил себе места. Он бездумно рассматривал покрытые серой пеленой убегавшие назад невыразительные пейзажи и втайне завидовал Вареникову, почти не отрывавшему от подушки головы.

23. Несостоявшийся разговор

На станцию Сосновая прибыли в двадцать три часа пять минут — с опозданием на семь с лишним часов. Непроглядную темень разрывал лишь фонарь с грязным стеклом, раскачивавшийся на небольшом станционном здании, внутри которого царили грязь и запустение. Окурки и объедки валялись прямо на полу и подоконниках. В уголке, у потрескивавшей печки, прикорнул какой-то пьяный.

Вершинин постучал в деревянное окошко с надписью «Дежурный». Никто не отозвался. Постучали вместе. Эффект тот же. Тогда Вершинин заколотил по фанерной перегородке изо всех сил. Минут через десять послышался надсадный кашель. Окошко отворилось. Показалась большущая железнодорожная фуражка над иссохшим старческим лицом.

— Ну, чего барабаните? — проскрипел дежурный недовольно. — Поезд проводить не дадут.

— Да ведь он, дед, минут пятнадцать как ушел. Где же ты столько времени был? — развеселился Вареников.

— Не твово ума дело. Имучество казенное осматривал, чтобы не сперли некоторые, — подозрительно покосился он на них.

— Ну хорошо, хорошо, — примирительно согласился Вареников. — Ты лучше скажи нам, товарищ дежурный по вокзалу, не приходила ли тут машина из колонии, приезжих встречать?

— Никто не приезжал с восьми утра, как я заступил.

— Не может быть, — усомнился Вершинин. — Должны встречать нас. Им из области еще вчера звонили о нашем приезде.

— Э, мил человек, — посочувствовал тот. — Дык у нас линия почитай двое суток не работает. Между собой еще так-сяк переговариваемся, а дальше нет. А связь у нас с колонией своя. «Вагонзаки»-то иногда приходят…

— Вот и давай связывайся с колонией побыстрей, — прервал его Вареников и показал свое удостоверение. — Пусть высылают за нами транспорт.

Похожая на броневик автомашина прибыла через полчаса.

Доехали быстро, дорога оказалась неплохой. Остановились у приземистого административного здания. Окна его были темны.

— Сабаев сейчас подойдет, — пообещал заспанный водитель, открывая перед ними двери.

Широкоплечий, ниже среднего роста мужчина вошел почти сразу за ними. Толстая меховая безрукавка скрывала знаки различия. Черные, с узким разрезом глаза смотрели настороженно.

— Сабаев, — представился он и стал внимательно изучать удостоверения прибывших.

— Телеграмму нашу получили? — нетерпеливо спросил Вершинин.

Сабаев кивнул головой, не прерывая своего занятия.