Случай на станции Кречетовка

Но сразу же, как по затертому сценарию, разговор на участке зашел на набившую оскомину злобу нынешнего дня. Старший мастер ПТО, щуплый мужичок лет пятидесяти взялся, с присущей деревенскому человеку обстоятельностью, рассуждать о невероятном случае, потрясшем поселок. Намекнул и о злых силах, стоящих за преступлением. Но было бы забавным, если не казалось столь абсурдным, — говорливый мастер предрек подобную участь ряду кречетовцев, гревших нечистые руки на военных лишениях жителей поселка:

— Ить, воруют у народа без зазрения совести. И нет на них никакой управы… А что милиция… Да мильтоны с ними заодно, — мастер распалился, — вместе жируют гады! Думаю так… — это органы снабженца убрали. И дали понять остальным мародерам, мол, не зарывайтесь скоты, с каждым так будет, коли не прекратите пиздить у народа. А иначе ворюг никак не отучить… Сажать гадов — не пересажать… Соблазн слишком велик, хапают почем зря…

Роману Денисовичу, пришлось волей-неволей, отозваться на любопытные и наверняка справедливые подозрения мастера ПТО. Но холодок страха пробежал меж лопаток Ширяева. В одном прав мужичок — недалеким, но хватким крестьянским умишком уловил главный смысл, цель проведенной акции. Задачей было устрашение, — показательная казнь виноватого человека. Только вот — в чем тот провинился?.. Впрочем, умному следователю госбезопасности не составит много труда определить, — о каких конкретно поступках, да, и безобидном ли промахе идет речь. И Роман Денисович постарался расхожими фразами быстренько отделаться от назойливого мастера.

Но эта встреча изменила планы Ширяева. Он вовсе не хотел обсуждать бабские сплетни с несведущими профанами, и в то же время пугала неожиданная прозорливость тех людей. Ведь как раз в результате подобных случайных догадок оказались подставлены под удар и оборвались судьбы видных его коллег. И еще, разведчик не по книгам знал, что видя искренние эмоции, распирающие людей, можно самому не сдержаться и выдать себя случайным словом. Так пусть лучше страсти поулягутся, обрастут коростой противоречивых толков, глупыми байками и тупыми рассуждениями. А там, как говорится, — «толкач муку покажет»…

Следовало взять себя в руки, внутренне расслабиться и успокоиться, — и в том не было никакого противоречия… Потому Ширяев двинулся к деповским водоочистным сооружениям. Очистку расположили вне территории депо, в лесополосе отчуждения за насыпью однопутной ветки, идущей с севера на пологий склон южной горки. Перейдя главные пути по заросшему бурьяном крутому откосу, инженер взобрался наверх насыпи, и оглянулся на лежащую поодаль панораму депо. Грузные, бурого кирпича корпуса ступенчатой цепью вытянулись по полю зрения. Эта гигантская паровозная матка, натужно рыча как первобытный ящер, изо дня в день заботливо обихаживает, а то и возрождает к жизни огнедышащих стальных монстров. Мастодонтов, которым русский народ посвящает пафосные стихи и вдохновенные песни: «Наш паровоз, вперед лети. В Коммуне остановка. Другого нет у нас пути. В руках у нас винтовка…». И вот с этими людьми, поэтизирующими бездушные железяки, с людьми готовыми страдать и испытывать тяжкие невзгоды, ради победы над врагом, с народом, верящим вождю как Богу, — Vaterland призвал Альберта Арнольда сражаться на невидимом фронте.

Он спустился по другую сторону насыпного вала и оказался перед стеной густых зарослей кленового кустарника. Продираясь напропалую сквозь разлапистые ветви, вышел на вдрызг разбитую грунтовую дорогу. Напротив — чредой водных зеркал, в кайме из куги и камышника, по руслу ручья Маленка тянулись каскадами колхозные пруды. В которые и попадали спускаемые депо технические стоки, запрещенные приему в канализационный коллектор станции и поселка. Депо по такому случаю пришлось оборудовать крайне примитивные устройства водоочистки. Установку, если так назвать, зарегистрировали где надо, но работала она отвратительно, и мазутная жижица часто гужом текла в ручей. Конечно, явный непорядок, но руки никак не доходили до модернизации очистных, — вот так и жили на дедовском заделе.

Зашагав по окаменевшей дорожной колее, инженер вновь погрузился в безотрадные мысли.