Случай в Семипалатинске

— Власть сейчас ругает даже фонарный столб. Вы хотите, чтобы я нашел соглядатаев присмотреть за Капанбаевым?

— Именно так.

— Будет сделано, — лаконично ответил аргын.

Забабахин продолжил:

— Я со своей стороны тоже принял меры. Сейчас подойдет отставной титулярный советник Орестов. Он заведует Заречной слободой в полицейском отношении. Мы его расспросим насчет Капанбаева, и вообще… О том, что там творится за рекой.

Они допили чай, служитель убрал со стола, и подъесаул велел звать Орестова.

Вошел человек лет пятидесяти, седой, с прилизанными волосами и видом продувной бестии.

— Здравствуйте. Явился по приказанию начальства.

Разговор начал Забабахин:

— Федор Матвеевич, у вас в слободе проживает некий Ыбыш Капанбаев…

— На Джоламанке?

— Да. Что имеете о нем сказать?

— А позвольте прежде полюбопытствовать, вы на какой предмет интересуетесь этим туземцем?

— Не понял, — нахмурился подъесаул. — Раз спрашиваю, значит, надо.

— Просто, ваше благородие, меня о нем спрашивал также и покойный полицмейстер. За день до того, как его зарезали.

Сидящие за столом дружно переглянулись.

— Ну-ка, расскажите в подробностях, — потребовал Забабахин.

Отставной титулярный советник стал докладывать:

— Иван Лаврентьевич вызвал меня к себе… накануне, значит. И сказал: раздобудь мне, Орестов, все, что сможешь, на купца Капанбаева.

— А как капитан объяснил свой интерес? — вмешался Лыков.

— Сказал, что указанный торговец попал под подозрение в шпионстве, — спокойно ответил заведующий слободой.

— Прямо так и сказал?

— Да. И еще пояснил: шпионство свило в Семипалатинске гнездо, нужно его разорить к шайтану. А Капанбаев твой — не последний у них человек. Поэтому справки наводить надо очень осторожно, чтобы не спугнуть. Я взял под козырек… А на другой день Ивана Лаврентьевича мертвым нашли.

— Почему не сообщили мне об этом раньше? — рассердился новый полицмейстер.

— Выполнял приказание начальства, — с достоинством ответил Орестов. — Чего ходить с пустыми руками? Я наблюдение за шильником организовал. Сведения копил.

— И что установили? — Забабахин даже приподнялся на стуле.

— Так что, господин полицмейстер, в доме Капанбаева скрываются посторонние. Я сам видел известного Губайдуллу, головореза первый сорт.

— Губайдуллу? Телохранителя Куныбая Каржибаева? Мы его три недели ищем, сыскать не можем. Думали, он вместе с хозяином в Китай утек. А гаденыш здесь, в моем городе?

— Вчера был здесь, в вашем городе, — невозмутимо ответил заведующий.

— Нужно ехать брать, — вмешался Алексей Николаевич. — Через час стемнеет. Покажете его дом? Много там обитателей?

Орестов покосился на него и спросил:

— А вы, простите, кто будете?

— Я коллежский советник Лыков, чиновник особых поручений Департамента полиции. Прислан сюда провести новое дознание обстоятельств гибели капитана Присыпина.

— Понятно. Дом покажу. Там прислуга походит скорее на разбойников, нежели на дворника с истопником. Ыбыш набирает к себе для разных нужд джатаков, причем самых отчаянных.

Увидев по глазам Лыкова, что тот его не понял, Орестов пояснил:

— Джатаки переводится как «лежачие». Это туземцы, потерявшие скот. Конченые люди, одним словом. Киргиз без скотины не человек. Есть те, кто пострадал из-за гололедицы или сибирской язвы — они пытаются вернуться в прежнее состояние. Но это трудно, таким джатакам приходится идти в услужение к богатым соплеменникам. Батрачить по-русски. А есть джатаки по своей вине, пьяницы, любители тамырничать, или которые все деньги на опиум тратят. Из них получаются хорошие барантачи. Вот у Ыбыша как раз такие.

— Понятно, Федор Матвеевич. А меня зовите Алексей Николаевич.

— Слушаюсь.

— Много ли в доме подозреваемого таких боевитых джатаков?

— Человека три-четыре точно есть. И еще упомянутый Губайдулла, он один двоих стоит.

— Дом можно окружить незаметно? И вломиться по команде.

— Нельзя, Алексей Николаевич. Там тазы очень злые, сразу набросятся, если без разрешения хозяина во двор войти.

— Какие тазы? — удивился Лыков.

— Степные борзые собаки, которые отары охраняют.

— Стрихнину им набросать, — предложил Ботабай.

— Ну… Можно… — неуверенно ответил отставной титулярный советник. — Но лучше бы не так. Лучше меня вперед пустите, будто с повесткой.

— Какой повесткой? — ухватился Лыков.

— Да мало ли у нас повесток. Например, я обыск делаю в соседнем доме, и понадобились понятые.

— Умно, — согласился коллежский советник. — Он выйдет за ворота, тут его и сцапаем. Без хозяина его прихвостни сопротивляться не посмеют.

— Кроме Губайдуллы, тот никого не боится, — предостерег заведующий. — Знаете, какая у него кличка среди своих? Каскир, то есть волк.

— Этого волчонка я себе оставлю, — заявил питерец. — На сладкое. Посмотрим, как у него получится.

Отставной титулярный советник хмыкнул, но ничего не сказал.

Решили действовать, пока не стемнело. Лыков помчался в номера за браунингом. Ганиев — за верными Балтабеком и Кыдырбеком. Забабахин тем временем собрал арестную команду из пяти городовых. Получилось двенадцать штыков, считая Орестова. Тот был невозмутим, только попросил пачку патронов к нагану.