Случайная тайна от олигарха

Как только документы оказываются у меня в руках, заинтригованная раскрываю ее, вчитываясь в строки. Если он купил мне яхту или что-то типа того, я ему… Но, то, что написано на первом листе, заставляет меня шокировано вскинуть мгновенно увлажнившиеся глаза на мужа.

— Боже, Давид, как? Как тебе удалось?!

Давид скромно пожимает широкими плечами.

— Каждый из нас получил то, чего хотел. Савда свободу сыну, Камилла независимость от семьи…

— …а мы, — продолжаю за мужа, — все акции «Парадайс» и особняк моих родителей. Так вот для чего Давид грозился посадить Марка. Он сыграл, как на нотах, на чувствах этой не такой уж и бессердечной женщины. И получил то, что хотел.

— Давид…

— Прежде, чем все лавры достанутся мне, — муж подмигивает, — я должен сказать, что сама идея принадлежала другому человеку. Я, скорее, исполнитель.

Поднимаю бровь. Не может быть!

— Марк?!

Давид кивает, заключая вновь меня в объятия.

— Он и правда оказался неплохим малым, Мирьям.

— А Камилла? Не понимаю, как она добровольно отдала дом?

Давид морщится, как врач, которому предстоит озвучить родным, что их родственник совершенно безнадёжно болен и ему осталось совсем мало времени.

— А там, милая, все прозаично. Деньги сделали свое дело.

Мне не верится, что все это происходит со мной! Мой родовой дом спасен! Опускаю голову на плечо любимому. «Мамочка, можешь спать спокойно. Мы с Давидом сохраним о вас с отцом память. Вы будите живы в наших сердцах и сердцах наших детей».

Остался только один вопрос, который все еще меня волнует. Мягко кладу ладони на грудь мужа.

— Давид, — на секунду прикрываю глаза ресницами, — а, все же, как ты узнал, что я беременна?

В карих бархатных глазах появляются смешинки:

— Уж больно симпатичный камешек был на УЗИ «почек».

— Так ты сразу догадался? — удивленно округляю рот.

Давид наклоняется и нежно целует мои губы. — Не сразу, но начал догадываться.

Вспоминаю эпизод с Клоди.

— Проверял меня, да?

Вместо слов он вновь целует меня. Вот хитрец! Нашел способ уйти от ответа. Блаженно вздыхаю. Ну, и пусть, меня все устраивает. Спустя минуту Давид неохотно отстраняется.

— Малышка, ты так и не сказала, что хотела бы получить за рождение дочери?

Прикусываю губу. Мне страшно озвучивать свою просьбу. Вдруг Давид меня неправильно поймет? Но я уже давно приняла решение. Тяжело вздыхаю, ведь я хочу попросить у мужа совсем не то, что обычно просят жены в таких ситуациях. Это не банальное кольцо, серьги, недвижимость, в конце концов.

Ну, а кто говорил, что со мной будет легко?

— Давид, я знаю, что хочу, — поднимаю взгляд на любимого и твердым голосом произношу:

***Спустя четыре года

Разрываю головокружительный чувственный поцелуй и хихикаю, словно совсем юная девушка. Грудь тяжело поднимается и опускается от нехватки кислорода.

Давид, ухмыляясь опускает темноволосую голову и тянет зубами за тонкие завязки моей шелковой коротенькой черной сорочки. Но вибрация на телефоне мужа заставляет отвлечься, и я сую ему в руки трубку, которая каким-то непостижим образом оказалась у меня прямо под спиной.

— Это Каролина, — сообщает муж, прежде чем ответить на звонок. — Да, малышка? Из динамика сотового доносится звонкий голосок дочки: — Пааапуль, принеси водички, — слышится шелест одеяла и малышка совсем по-взрослому тяжело вздыхает. — Встать не могу. В ногах спит Клоди. Будить жалко.

Закатываю глаза, еле сдерживая смех, когда Давид, словно послушная марионетка, поднимается с кровати и принимается натягивать пижамные штаны на боксеры. Ей-Богу, это чудо с непослушными черными кудрями и огромными каре-зелеными глазами вьет из него верёвки.

Не могу не улыбнуться — моя школа!

— Сейчас, милая.

Муж бросает сотовый на кровать и наклоняется ко мне, чтобы вновь поцеловать. Упираюсь игриво ногой, обтянутой провокационным черным чулком, в его широкую мускулистую грудь, и достаточно ощутимо отталкиваю. По тому, как загораются азартом глаза любимого, делаю вывод — ему нравится.

А как же? Инстинкт охотника еще никто не отменял.

Взъерошив пятерней черные волосы так что, они встают торчком, Давид подмигивает:

— Знаешь, чему я научился на своих ошибках за эти четыре года нашего брака?

— И чему же? — наклоняю кокетливо голову набок, поощряя мужа продолжить.

Давида не нужно просить дважды.

— Если женщина злится, и ты не понимаешь — почему, нужно сказать только одно: прости меня! Что мне сделать, чтобы исправить это? — любимый делает суровое лицо, которое полностью противоречит его словам. — Когда я вернусь, хочу знать, чего ты хочешь и как я могу загладить вину, — посмеиваясь, он скрывается за дверью, ловко уворачиваясь от подушки, что я запустила ему вслед.

Откидываюсь обратно на подушки, мечтательно улыбаясь. Я уже давно знаю, что хочу. Знаю, о чем попросить Давида.

Я хочу еще одного малыша. Мальчика или девочку — без разницы. Главное, с такими же карими глазами, как у него.

*** Наше время