Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

В качестве ориентира, желая понять, что влечет за собой такое понятие, как индуизм, этот молодой студент факультета права также обратился к работе Макса Мюллера «Индия – чему она может нас научить?» и его циклу «Священные книги Востока». Позже, уже в роли правоведа и политического активиста в Южной Африке, Ганди цитировал выдвинутую им арийскую теорию, призывая колониальные власти признать, что британцы и индийцы являются носителями одного и того же расового генофонда. Выступая в 1905 году с лекцией на религиозные темы в одной из масонских лож, он опирался на работу индийского сторонника движения за национальное освобождение Б. Г. Тилака «Арктический дом Вед», в которой автор утверждал, что Веды написали потомки народа, за десять тысяч лет до нашей эры жившего в пределах Северного полярного круга (49). Будучи отпрысками одного и того же святого, поделенного на части Мужчины, британцы и индийцы были братьями. Однако в «Бхагавадгите», опять же, упоминается братоубийство среди сотни родившихся в одночасье братьев (50). Поэтому говорить она могла разве что о росте напряженности не только между британцами и индийцами, но и между индусами и мусульманами, считавшими себя родственниками, друзьями и соседями, вставшими на рискованный путь к войне.

Нередко можно услышать, что первым Ганди назвала Махатмой именно Анни Безант. В 1915 она устроила в своем адьярском саду прием в честь этой Великой Души и в какой-то момент наградила его данным эпитетом, который впоследствии ему было суждено возненавидеть. В следующем году Безант основала свою Лигу самоуправления и, дабы добиться заявленной ею цели, составила проект первого законодательного документа, получившего название Акта о содружестве Индии. По мере приобретения Ганди известности они с Безант стали все больше расходиться во взглядах на то, как именно добиваться независимости. И в 1916 году, во время пламенной политической речи в Бенаресе, принесшей ему настоящую славу, Ганди вступил с ней в острую полемику. Если Безант настаивала, что самоуправления можно добиться только путем конституционных правовых реформ, Ганди в формулировках своих экспериментальных тезисов призывал к отказу от сотрудничества в знак протеста и гражданскому неповиновению. Опираясь на индуизм, частично узнав о нем из теософии, Ганди стремился мобилизовать массы, в то время как Безант, в первую очередь преследуя интересы индуистских и британских элит, боялась, что народ не поймет провозглашенные им принципы пассивного сопротивления, также известные как сатьяграха, что приведет к беспорядкам и насилию. В представлении Ганди то, как теософия надергала из мировых религий различные элементы, представляло собой нарушение свадеши (51), то есть самодостаточности, того самого принципа, который он задействовал для бойкота британских товаров. «Я должен ограничиться религией предков», – заявил Махатма, вскоре после вступления покончив со своим членством в Теософическом обществе.

Ганди, как и другим индийским борцам за национальное освобождение, было трудно сотрудничать с Безант, которая по ночам отправлялась в Шамбалу за дежурными приказами от Риши Агастьи, а то и от самого Повелителя мира. И обращалась к оккультной империи за советами касательно того, как лучше поставить дело в ее газете, ратующей за освобождение нации. Безант утверждала, что достижение Индией политической свободы было «необходимо для реализации ею более великой задачи, когда она вознесется и засияет, открыв Священной Земле всю славу и величие Господа». Она также планировала, что ее приемный сын-бог возглавит борьбу за самоуправление. Студенты основанного ею университета, Центрального индуистского колледжа в Бенаресе, образовательного учреждения, воспитавшего не одного молодого индийского политика, стали выступать против культа поклонения Кришнамурти, входившего в их учебный план. В их понимании оккультизм как сфера незримых тайн, доступных только элите, противоречил духу демократии. Как заявлял Тилак, «Конгресс не признает верховенства над собой никаких махатм, кроме избранного большинством» (52). Ганди, хотя его и самого незаметно обрядили в одежды данной концепции, к махатмам, как и к любым другим астральным чиновникам, относился с подозрением. «Я стремлюсь принадлежать массам. Любая скрытность служит помехой духу демократии». Тем не менее именно благодаря Безант он в 1918 году смог сказать, что «слово “самоуправление” в Индии стало звучать в каждом доме».