Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

На момент прибытия апостолов Всемогущий отгородился от всех в собственном пространственно-временном коконе, переживая личные трагедии. Всего за пару месяцев до их приезда во время государственного визита Хайле Селассие в Бразилию высокопоставленные придворные устроили переворот. Жители эфиопских провинций пребывали в полной нищете и умирали с голоду, но правительство ничего не делало, чтобы решить этот вопрос, поэтому заговорщики, возмущенные его бездействием, установили контроль над столицей, взяли в заложники всех тех, кто хранил верность императору, и заручились поддержкой его старшего сына – наследного принца Асфы-Воссена. В выступлении по радио Аддис-Абебы тот провозгласил себя эфиопским сувереном и объявил новую эру реформ. Но одолеть армию и могущественное духовенство бунтовщики так и не смогли, и к моменту возвращения Хайле Селассие домой на личном самолете восстание, в ходе которого сложили головы сотни мятежников, было уже подавлено. «Если бы мы явились на ваши похороны, то очень бы вами гордились…» (48) – сказал император сыну, предавшему отца и теперь распростертому у его ног. В числе прочих в заговоре принимали участие высокие полицейские чины и руководители имперской охраны, отвечавшие за безопасность дворца, поэтому суверен чувствовал себя настолько неуютно, что даже погрузился в паранойю. Обнаружив в своих покоях во дворце Генете Леул («Рай принцев») пулевое отверстие – в зеркале спальни, висевшем у его кровати с балдахином и королевским гербом в виде льва, – он решил ночевать в новой резиденции. Когда я побывала там в 2011 году, еще одном году провальных революций, для бога эта кровать показалась мне узковатой.

Ему было без малого семьдесят лет; переживая в жизни все новые и новые потери, он зарывался в простыни, чтобы хоть немного поспать. Ему так и не удалось спасти любимого младшего сына, принца Маконнена, герцога Харарского, когда тот в мае 1957-го разбился на машине по дороге в эфиопский город Назарет. Император плакал на его могиле, но воскресить все равно не мог и поэтому на панихиде говорил, что очень хотел бы умереть раньше него. Перед этим он уже лишился троих дочерей: старшая Романворк попала к итальянцам в плен и умерла в заточении; Цехай скончалась во время родов; а пятнадцатилетняя Зенебворк неожиданно умерла под хор обвинений ее мужа в жестоком обращении с ней. Впереди его ждали новые трагедии: кончина жены, императрицы Менен, а всего через несколько недель после нее – и младшего сына, принца Сахле Селассие, умершего в результате болезни в возрасте тридцати одного года. За каких-то несколько месяцев император потеряет внука Лиджа Сэмсона, который погибнет в автомобильной аварии, когда после вечеринки в ночном клубе Аддис-Абебы сядет пьяным за руль, и троих самых близких друзей. Тот факт, что он не мог ни воскресить умерших, ни предупредить итальянское вторжение, ни, если уж на то пошло, предотвратить столетия рабства, требовалось каким-то образом согласовать с теорией растафарианства. Что это было – гнев, месть, часть божественного плана? В Юбилейном дворце давно обратили внимание, что его императорское величество предпочитает компанию детишек и собак. По словам выписанного из Вены повара, ему нравился яблочный штрудель. Каждое утро он с руки кормил завтраком львов. Вот как его воспевал Планно:

Беги, беги, беги, зову я тебя, Хайле Селассие,

Радостные ангелы ждут, радостные ангелы ждут,

Когда домой хлынет лавина чернокожих.

* * *

С момента прибытия миссии в Аддис-Абебу прошло всего несколько часов, а архиепископ Эфиопской православной церкви уже пригласил растафарианцев в свою резиденцию для обсуждения некоего животрепещущего вопроса (49). Строгий Абуна Базилиос, неизменно выступавший с консервативных позиций, предупреждал братьев не говорить в присутствии Хайле Селассие о его божественной натуре – его величество ничего об этом не знал, и подобное богохульство наверняка пришлось бы ему не по душе. «Если себя не считает богом Он, то мы точно знаем – он действительно бог, – возразили апостолы, – ибо смиренный возвысится, а возвысившийся выкажет покорность». Если верить «Докладу меньшинства», растафарианцы принялись увещевать Абуну, усердно цитируя один за другим отрывки из Священного Писания, доказывая, что Хайле Селассие – как минимум возвратившийся на землю Христос. И продолжали до тех пор, пока патриарх, на тот момент уже в годах, от усталости им не уступил: «Да, Библию можно трактовать и так». «Потом мы пили с ним чай с медом и вино», – писал брат Филмор после обеда, считая, что они одержали победу. Следующие несколько дней апостолы, в ожидании приглашения во дворец, объезжали сахарные и кофейные плантации, посещали ремесленные мастерские, общественные центры и наведались в плодородный Шашэмэннский край. В пятницу, 21 апреля 1961 года, в десять часов утра волхвы со спутанными гривами (50) наконец предстали перед Богом.