Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Спустившись с небес на землю, Хирохито отправился в поездку по превращенной в руины стране (4), дабы донести до ее жителей идеи «человеческой природы». Но если раньше он разъезжал на белоснежном коне, то теперь ходил пешком по улицам в поношенном костюме, галстуке и пальто. В былые времена он жил в статусе укрытого от любых невзгод трансцендентного божества, а теперь сам держал в руке зонтик, когда шел дождь. Еще совсем недавно Хирохито, так никогда и не представший перед судом за военные преступления, считался солнцем, слишком ярким, чтобы на него смотреть, а теперь комментаторы указывали на его щуплое телосложение, сутулые плечи, безвольный подбородок, какой-то клочковатый волосяной покров на лице и близорукий прищур. Взяв за образец смены имиджа британскую королевскую семью, Хирохито нарочито старался выказывать интерес к повседневной жизни простых людей и заводить вежливые разговоры. Но из-за своей жалкой неловкости выглядел столь неуместным в земном мире, что в глазах многих это еще больше усиливало его принадлежность к небесам. Будто жалея его, японские подданные костлявого императора перед его появлением по-прежнему старательно наводили порядок, желая отгородить от реальности, в результате чего за ним вскоре закрепилось прозвище Метла.

Если Хирохито низвели до ранга поверженного божества, то, когда время вымело пепел войны, образовавшуюся пустоту в некоторой степени стал заполнять собой генерал Макартур. В очках-авиаторах и с небрежно торчавшей изо рта хрестоматийной трубкой из кукурузного початка, генерал, теперь уже пятизвездный, усиленно овладевал законами авторитета и власти. А когда мимо проезжал его мотоциклетный кортеж, японские солдаты уважительно от него отворачивались, будто от солнца, слишком ослепительного для их глаз. Быстро организовав продовольственную помощь, дабы накормить миллионы голодавших, он вскоре стал предметом уважения и почитания со стороны японцев. Сей новоявленный сегун написал собственную «Конституцию Макартура» и приступил к реализации целого ряда либеральных реформ в вопросах земли, образования, здравоохранения и прав женщин. На фоне всеобщего смятения и руин капитуляции для многих японцев этот вражеский военачальник стал воплощением мира, надежды и таланта превращать поражение в моральную победу. Отдел обработки корреспонденции в его штабе в центре Токио, разместившемся в здании страховой компании «Дай-Ичи Жизнь», был завален сотнями тысяч адресованных Макартуру писем, многие из которых говорили о превращении ненависти в любовь.

«На моей памяти я еще никогда не видел в чьем-то лице такой бесконечности», – писал в своем послании некий скульптор, предлагая в дар генералу бронзовый бюст. В лике Макартура, угловатом, но в то же время круглом, художник узрел целую вселенную и приложил все усилия, дабы это запечатлеть. «Некоторые сильные и активные элементы внешности генерала я объединил с бесконечностью», – отмечал он. Другой корреспондент, опираясь на таинственную игру слов, разложил фамилию Макартур на составные части и перевел ее на японский как Маккаса, что в буквальном смысле означает «Неувядающая красота славной сосны», предрекая этим именем генералу вечнозеленое бессмертие. Получателем на многих конвертах значился «Живой избавитель», авторы писем предлагали снять в храмах портреты императора и заменить фотографиями Макартура. Многие уподобляли его Христу – это сравнение в полной мере вписывалось в христианские представления самого генерала о том, что он выполняет на Дальнем Востоке миссию белого человека. «Макартур напоминает читающего Нагорную проповедь Христа», – писали крестьяне из деревни неподалеку от Кобе, от которых он получил японскую картину, живописующую эту библейскую сцену. Каждый день по почте приходили дары: корни лотоса и сушеная хурма, красная фасоль и рисовые пироги, карликовые деревья бонсай, вышитое монахом кимоно и многочисленные трости, ведь Макартуру на тот момент уже было шестьдесят пять. Ему слали самурайские мечи, замшу, его собственные портреты и даже первую японскую индейку, вылупившуюся из американского яйца. Прошел слух, что у Макартура в жилах течет японская кровь (6); получила хождение мысль, что Христос умер не где-нибудь, а именно на этих дальневосточных островах.