Случайные люди (СИ)

— Я не способная, — сказала она негромко, улыбнулась, словно просила прощения. — Батюшка хотел, чтобы была, проверял, но не вышло. Но во мне его кровь, на мне хорошо держится волшба, поэтому на что-то я сгожусь. — Я, видно, выглядела настолько сбитой с толку, что Полла принялась пояснять скороговоркой: — Когда матушка умерла, батюшка не взял меня в ученицы, потому что нету способностей, а королева любила матушку, поэтому ее и отравили, так говорят, что камеристки из зависти, но я не знаю, матушка была не такого благородного рождения, как они, а все же первая камеристка, и ей завидовали, так говорят, но я не знаю наверное, а напраслину возводить ни на кого не буду… а Ее Величество взяли меня потом и приставили к делу, и я всегда буду молиться за них Четверым, да пошлют они им…

— Стоп, — сказала я. — Стоп. Вы благодарны, понятно, но так-то зачем? Королева требует от вас жизни.

— Это все, что мы можем предложить королям, — сказала Полла.

Сумасшедший дом. Я переглянулась с тенью, которая роняла пену изо рта на носки своих туфель и выглядела не более собранной, чем я.

Сумасшедший дом. Ничего я больше не понимаю и не хочу понимать.

Я рухнула на одеяло, завернулась в него, как сосиска в тесто, и не успел мне присниться второй курс, когда за мною ухаживал староста Сереженька (все девушки называли его именно Сереженькой), как пришлось вставать.

На завтрак были желуди, какие-то вареные корешки и пахнущее аптекой питье. Я жевала и пялилась на Поллу во все глаза. Девушка прятала взгляд, краснела и, наконец, смутилась окончательно, убежала от меня мыть посуду. Я потерла лицо. Сумасшедший дом.

Мастер выглядел так, будто всю ночь по нему бегала футбольная команда взад и вперед. Он поспал, я слышала сквозь сон, как он ложится. Интересно, я так же потрепано выгляжу?..

На дорогу мы вышли к полудню. На широкую, мощеную здоровенными плитами дорогу, и сразу зашагалось легко. Стучали копыта Лиуфа, деревья поредели, солнце поглядывало сквозь них и ложилось нам под ноги желтым.

И все бы ничего, но на деревьях по обе стороны висели трупы, а скоро стали попадаться и на самой дороге, и пришлось их обходить.

Глава 11

Они валялись на плитах, на обочинах, они торчали из земли, как подберезовики, они висели на деревьях, распятые, разодранные на части, оплетенные ветками. Я, задержав дыхание, пригляделась к одному. С трудом, но можно понять: не люди.

Сэр Эвин пнул один из трупов сапогом, перевернув, потом полез в траву на обочину, долго выдирал что-то из стеблей, потом вынул нож, принялся резать. Достал, наконец, руку, показал. С нее свисали травяные плети, оплетали ее, как спагетти вилку. Сэр Эвин стянул с мертвого пальца кольцо, бросил руку обратно, она звякнула обрывком кольчуги. Рыцарь поднес кольцо королеве, поклонившись. Та взяла трофей с его ладони, крупный, с черешню, красный камень остро блеснул.

— Эбрар оставил пятую часть, а здесь потерял все остальное, — сказал сэр Эвин, сунул нож в ножны. Обернулся ко мне. — Здесь много чего можно собрать, леди.

Я подняла бровь. Намекает, чтобы я лазала и подбирала трофеи? Сэр Эвин, не дождавшись ответа, сказал:

— Помнится, вы отменно обращались с топором.

Ах, мой топорик… он как первая любовь: будет всякое, но другого такого уже не случится. Я вежливо улыбнулась и для вида прошлась по дороге, поглядывая на мертвецов и их части. Искать не хотелось. Я от всей души надеялась, что оружием мне пользоваться не придется. Серьезные пошли дела, и пусть отрубанием друг другу бошек занимаются профессионалы, а я все равно долго не протяну, если мы напоремся на этого Эбрара и его людей.

Я подняла носком ботинка забрало воина, у которого из груди торчало молодое деревце. Лицо было отчетливо нечеловеческое, торчали зубы, нависали над глазами тяжелые надбровные дуги. Темные волосы лежали поперек лба, рот был измазан красным, а глаза были закрыты… тоже, наверное, старшеклассник. Ничего не понимаю в орках, но он не выглядит зрелым, юноша и юноша, ресницы длинные, не у всякой девушки такие бывают. Я присела, опустила забрало. Потерла между пальцами. Кровь была липкая.

И они не пахли. Так же, как ребята на холме. И мух не было слышно, только ветерок и шаги спутников, лязг, когда они ворочали трупы.

— Они прошли здесь недавно, — сказал Мастер. Он разложил на дороге плащ одного из убитых, даже не снимая, просто оттянул, расстелил на плитах и сел.

Недавно. Шерлок Холмс у нас завелся, ни дать, ни взять. Я встала, оборвала с деревца яркие листики, вытерла пальцы от липкого.

— Они не прошли дальше, — сказала королева. У ее ног уже высилась кучка мечей, латных перчаток и шлемов с украшениями из перьев, а сэр Эвин гремел, трещал ветками и таскал еще и еще. Королева стояла, как молельный столб какого-нибудь не тронутого европейцами племени, и смотрела вдоль дороги вперед. Я поглядела тоже. Дорога изгибалась, деревья прятали пейзаж, как театральный занавес. Я поморгала.

Над верхушками поднимался дым.

— Они не прошли дальше, — повторила королева. — Теперь они пытаются освободить себе путь.