Случайные люди

– Борис – тот еще жук, – задумчиво продолжал Ящуров, – как он обул этот фестиваль молодых режиссеров. Наобещал отель, кинотеатры с новым оборудованием, площадки для встреч. И не где-нибудь, а на Байкале. Деньги собрал. Ну, не он лично, а его «шарага». Знаешь, у него же агентство. Занимается продвижением фестивалей, конкурсов и прочего. А когда люди приехали, там типа избушки с медведями.

– Да ладно, – не поверил Морковкин, – сейчас такого уже нет!

– Еще как есть. Ты же сам сейчас в Париже побывал! – рассмеялся Ящуров. – Так вот, там люди простудились, были сорваны все мероприятия. Скандал случился.

– И все утерлись? – поинтересовался Аркадий.

– Ну, как сказать. Шум был. Разборки. Да, кстати, твоя бывшая сыграла не последнюю роль.

Морковкин замер. А потом осторожно спросил:

– Вера, что ли?

– Ну да. Она же теперь большая величина у нашего «северного» олигарха. Культурой в его округе занимается. Ну, не в администрации, а в фонде специальном. Назло Борисычу, на том самом фестивале молодых дарований был парень, которого послал тот самый фонд. Парень дарование, а из какого-то поселка. Когда все узнали о происходящем, твоя и нажала нужные кнопки. Борис Борисович забегал, заюлил. Сразу все организовал. Все в лучшем виде. Конечно, в копеечку влетело ему. Но это лучше, чем отвечать на неприятные вопросы осведомленных людей.

– Само собой, – машинально ответил Морковкин и небрежно проронил: – Надо Вере позвонить. Давно не общались.

– Ну, позвонить можешь, а увидеться вряд ли. Она в Москве-то не бывает. Или в Испании, у нее там дом, или в Североохтинске.

Морковкин только крякнул. Североохтинск – город, стоящий на вечной мерзлоте.

– Знаешь, не мое дело. Но я твою Веру видел. Удивительная баба. Просто удивительная. Умная, деловая, пробивная и на редкость порядочная. Штучный товар. Рядом с такой любой мужик царство завоюет.

Аркадий некстати вспомнил, как орал жене: «Да что ты понимаешь! Ты же мыслишь кухонными категориями! Ты же перспективы не видишь!»

– Ну, там, наверное, муж с возможностями… – ехидно заметил Морковкин.

– Смеешься? Он у нее музыкант. Обычный пианист, даже не лауреат. Хороший парень. Я его видел. Умница, воспитанный, из прекрасной семьи. – Ящуров тут спохватился: – Извини, я тут разговорился. Но вы разошлись, тебе все равно уже…

– Да это конечно! – через силу проговорил Морковкин.

Он и сам не мог понять, как реагировать на новости о Вере. Сердце ликовало – он теперь знает, где она. И ее молчание – это не обида на него, а просто обстоятельства места и времени. Североохтинск – это другой часовой и климатический пояс. Это что-то да значит. А вот муж… «Музыкант… не лауреат даже… Ха, закончит частными уроками нерадивым школярам!» – зло подумал Аркадий.

– Слушай, я, наверное, знаю этого музыканта, – обратился он к Ящурову.

– Сашу Максимова? Вряд ли… Говорю же, совсем неизвестен. Они познакомились на конкурсе в Барселоне. Она привезла туда юные дарования из Североохтинска.

– Ага, погуглить надо. – Тут Морковкин сообразил, что теперь найдет Веру без труда. Наверняка она носит фамилию мужа. Осталось только погуглить. И он встретится с ней. Если надо, полетит в этот забытый богом Североохтинск. Морковкин вдруг повеселел, ему стало легко – он точно знал теперь, что увидит Веру, а еще у него в сумке-кофре лежала для нее великолепная шаль. «Отлично, там места холодные, на плечи будет набрасывать! Хозяйка магазина сказала, что это натуральный шелк!» – радовался Аркадий. Ящурова он был готов расцеловать, но ограничился фразой:

– Давно хотел сказать, вы – надежда российской поэзии. Так, как пишете вы, давно никто не пишет. Великолепные стихи у вас.

Ящуров расплылся в улыбке.

Остаток полета, к радости Аркадия, Ящуров проспал. Сам Морковкин пытался собраться с мыслями, но радость вперемежку с досадой мешала это сделать. Радость была понятно отчего, а вот досада больше походила на зависть. «Ишь ты, как взлетела. Ну, понятно, красивая, стильная. Небось…» – Тут Морковкин старался не давать волю собственному характеру и думать плохо о бывшей жене. Он знал, что она вряд ли пойдет таким путем. Еще не давал покоя этот ее муж. Морковкин никак не понимал, как можно было променять его, известного, в общем-то, писателя, драматурга и вообще деятеля культуры на какого-то музыкантишку. «Как только приземлимся, гляну на него!» – решил он. Будучи аэрофобом, Морковкин свято соблюдал все правила безопасности полета, и телефон его был выключен.

Настроение у Морковкина было хорошее – возникла надежда, появился смысл жизни. И это сделало его добрым и веселым, по дороге в хвост самолета он обратил внимание на брюнетку в розовых бриджах. Та стояла в проходе и ела огромную слоеную плюшку.

– Приятного аппетита, – обратился к ней Аркадий, – наверное, вкусно?!

– А давайте я вам отломлю кусочек? С той стороны, где еще не кусала? – живо откликнулась брюнетка, и ее темные глаза сверкнули из-под всклокоченной челки.

Морковкин только громко расхохотался.

Глава седьмая

Поиски прошлого