Случайные люди

– Да, конечно, конечно… Никаких тебе «перекати-поле», все перевезу, и мы будем жить вместе, – солидно подтвердил Морковкин, делая ударение на постоянстве и долговременности предстоящего мероприятия.

– А тебе так удобно будет? – спросила Архипова.

– Да, конечно, понимаешь, у тебя так все хорошо спланировано, так удобно. И места достаточно… А мне ведь кабинет нужен… Я же пишу, я же писатель.

Архипова помолчала, а потом сказала:

– А мне нужна мастерская. Я ведь собираюсь маслом писать. Мольберт, краски, место для холстов… Понимаешь, я всегда об этом мечтала.

Повисла тишина. Морковкин заерзал:

– То есть ты против?

– Да нет, сдавай свою квартиру! – сказала Архипова радушным тоном. – Думаю, ее хорошо можно сдать, за приличные деньги.

– Да, но… Где я тогда буду жить?.. – недоуменно сказал Аркадий.

– Ну, я не думала на эту тему. Это же ты завел беседу. Это же твои планы.

Остаток пути Аркадий обиженно молчал. А Архипова про себя тихо изумлялась. Ей теперь казалось, что вся сказка этой поездки заключалась именно в этом – Морковкину захотелось переселиться к ней. В ее комфортную, чистую, свежую квартиру. Выселить ее из ее любимой маленькой комнаты и обосноваться там, как в кабинете. «На спор, деньги за аренду он будет тратить на себя!» – мысленно усмехалась она, и, словно прочитав ее мысли, Морковкин сказал:

– Понимаешь, мне ведь машину менять надо. А заработки сейчас сама знаешь какие!

– Аркаша, а тебе не кажется, что в твоем предложении и подобной расстановке приоритетов есть какая-то несправедливость?

– Это какая же?

– Ну, ты решаешь проблемы за счет меня и моего жилья. Мне кажется, что это не очень красиво. К тому же моя дочь часто приезжает. У нее должна быть своя комната. Она и есть.

– Так у тебя же три комнаты! Смотри, мы можем сделать так. В маленькой комнате – мой кабинет… – начал загибать пальцы Аркадий, и по этому жесту Архипова поняла, что не ошиблась. План у него зрел давно, детали он уже для себя обдумал, а вся затея с поездкой была подготовкой к решающему разговору. «Он думал, я размякну, буду покладистой и соглашусь!» – усмехнулась Александра.

– Знаешь, делай как считаешь нужным, – сказала Архипова. – Кабинет – вещь полезная.

Морковкин так и не понял, что означали эти ее слова. Но на эту тему он завел разговор только раз, когда ему «завернули» рукопись.

– Почему издательство тебе ее вернуло? – поинтересовалась Архипова.

– Доработать, много сырых мест, – резко ответил Морковкин.

– Я читала, мне понравилось, все стройно. Что именно им не нравится?

– Слушай, вот какая тебе разница? Ты что – критик? Ты разбираешься в этом? Да, они правы! Я же все на ходу, на бегу, телефон отвлекает… Нет условий для работы! Нет! Вот и результат.

Архипова все поняла.

– Мне кажется, что из спальни в твоей квартире можно сделать отличный кабинет. Там просто надо поставить хороший письменный стол. И кресло.

Морковкин зло глянул на нее:

– Я как-нибудь разберусь!

– Получается, если я тебе не могу помочь с кабинетом, я не могу и советовать? – ласково улыбнулась Александра. Исторю с поездкой и то, как Морковкин шел к своей цели, она не забыла.

Впрочем, на их жизнь это все особенно не повлияло. Все так же они большую часть времени проводили у Архиповой, все так же он читал ей свои статьи и куски из новой книги, готовили они вместе. Вернее, когда готовил Морковкин, Архипова «дежурила» с тряпкой и губкой, чтобы сразу вытирать жир и собирать мусор. Они ходили в кино, принимали гостей. Архипова вполне была довольна. Она умела противостоять мужской экспансии и требованиям – Морковкин все же не сел ей на голову, и ее жизнь не превратилась в придаток талантливой и успешной жизни мужчины. Александра стояла на страже своей работы, собственных интересов и увлечений. Она дала понять, что дочь и взаимоотношения с ней важнее всяких любовников и даже друзей.

– Видишь ли, самый близкий человек у меня – дочь. И даже не вздумай ревновать или что-нибудь пытаться изменить.

Морковкин, сделав несколько попыток, обреченно сдался. Три года отношений превратили их почти в семейную пару – недостатки и достоинства сплелись в один клубок, и казалось, что одно без другого и существовать не может.

Та зима оказалась очень снежной и морозной. Новогодние праздники пролетели быстро. Архиповой казалось, что и отдохнуть-то они толком не успели. А когда она вышла на работу, выяснилось, что половина студентов заболела. В учебной части били тревогу – гадали, грипп это или какой-то сторонний летучий вирус. Сессия, традиционная для этого времени, оказалась под угрозой срыва. Посещаемость была рекордно низкой. Архипова пошла к декану. Тот ее ничем не обнадежил:

– Будем на карантин закрываться. Иначе, если прознают об этом вышестоящие инстанции, влетит. К тому же многие студенты проживают в общежитии нашем, там тоже уже полно заболевших, с других курсов.