Случайный билет в детство

Вечно у Савина получается не здесь, а где-то там. Вздыхаю, ведь не пойдет он сейчас за своим топором. И винить его не за что. Он, от испуга, топор бросил, я за сухостоину схватился. У каждого своя реакция на испуг, но он все-равно виноват, значит инструмент мы ему найдем. Я вытаскиваю свой туристический топорик и вручаю его Олегу:

- Раз ты бросил свой нормальный топор, тогда вот этим малышом чекрыжишь ствол на метровые чурки.

Савин берет топорик и начинает рубить.

- Помогли бы, пацаны… - буркнул он остальным.

- Пойду досыпать, - сразу зазевал Ульский, - кеды и носки до завтра высохнут. Покедова, пацаны.

И уходит к палаткам. Олегу начинает помогать Женька со своим таким же топориком.

- Я сейчас, - говорит Ильяс, бросает свой топорик и направляется вслед за Серегой.

Пока Савин и Переходников, что-то бормоча под нос, рубили еловый ствол, я наломал мелких веток, и раздув угли, разжег огонь. Затем положил два самых толстых полена, а сверху навалил срубленную мелочь.

От палаток возвратился Расулов, держа в руках какой-то тюк.

- Вот, - говорит он, - одеяла надыбал. Нам нужней, а их все-равно палаткой накрыло. Нефиг.

Лежки из лапника вокруг костра уже приготовлены. Начинаем укладываться, сунув рюкзаки под голову. Что-то громко звякает.

- Мля, - вскрикивает Савин, потирая затылок, - об бутылку ударился!

- Че орешь, придурок! - шипит Расулов, оглядываясь на палатки.

- Да ладно, не проснулись на треск, не проснутся сейчас.

- Сколько там? - спрашиваю.

Луна уже успела зайти за гору, поэтому Савин подносит бутылку ближе к огню.

- Чуток. По глотку каждому.

- Ну, так наливай.

Загремели кружками. Олег разделил остатки напитка, откинул пустую бутылку и поднял руку с кружкой. Замерли, глядя друг на друга.

- Серега скажи тост.

- Тост.

Ребята засмеялись.

- А если серьезно, - я оглядел сидевших пацанов, - давайте выпьем за то, чтобы в будущем, не смотря ни на что, всегда могли вот так собраться вместе.

- Во, сказанул! - удивляется Олег. - Что такого может в будущем случиться-то?

- Ничего, - отвечает Ильяс, - но Серега прав - вот закончим школу, а потом кто куда. Армия, институт, ещё чего…

- Я в авиационный поступлю, - говорит Женька, - летчиком буду.

Переходников поступит, я знаю, вот только по здоровью не пройдет, станет учиться на авиадиспетчера.

- А я пока не знаю, на кого учиться буду, - говорит будущий обладатель скромного дворца. - Но всегда космонавтом мечтал стать.

Кто из нас не мечтал о космосе?

- В АВОКУ* поступлю, - решительно говорит Ильяс. - Военным буду.

Я улыбаюсь про себя, так как знаю, что Расулов по стопам отца пойдет, поэтому говорю:

- Значит, быть тебе генералом!

- Плох тот солдат… - улыбается он.

Я вновь поднимаю кружку:

- Тогда выпьем за летчика, космонавта и генерала!

- Да!

Хлопаем коньяк залпом. Переходников тут же говорит:

- Постой, Серег, а ты кем собираешься стать?

- Ну, с ним все понятно, - отвечает за меня Расулов. - Военным конечно.

- Ага, - хихикает Савин, - военным музыкантом-десантником.

Грех на друга обижаться.

- Тебе в театральное надо поступать, - отвечаю Олегу, - комиком во каким будешь.

- Посмотрим.

- Ладно, - зевает Расулов, - будущее покажет, вы, как хотите, а я спать.

- Да, -

Укрываемся одеялами. От костра немного припекает, но позже, как мелкие ветки прогорят, будет самое то.

- Олег, ты только бутылку выкинь.

- Выкину, - сонно отвечает он.

Друзья затихают. Сквозь потрескивание костра слышу их мерное сопение. Умаялись, бедняги. Я пока не сплю. Лежу и думаю. Вот друзья о своем будущем говорили. Кто кем после школы станет. И только я точно знаю - кем они будут. Переходников закончит институт, но по специальности работать не сможет. Так выйдет, что придется ему собственным бизнесом заняться. То же случится и с Савиным. Оба станут бизнесменами. Кроме меня и Ильяса. Кстати все, что сегодня произошло, Савин и Расулов напророчили ещё тогда, на пикнике. И с горы неслись, только вместо медведя, корова была. И сидели мы не на самой вершине, а на выступе, посередине стены… да и я все что хотел с сделал. На горе проорался, в водопаде ополоснулся. На этом мои знания о своей судьбе можно считать нулевыми. Дальше все будет почти по Байрону:

- Все прошлое казалось только сном.

Не вижу ясности я в будущем своём.

Поступить в военное училище и повторить тот путь опять? А это тревоги, учения, тренировки, выходных по пальцам перечесть, а ещё постоянные задержки зарплаты. И полная неопределенность в девяностые. То угроза расформирования, то…

В общем, путь уже один раз пройденный и известный.

Если принять предложение Вити и начать играть в группе, попутно дополняя репертуар новыми песнями. Тут будет поле не паханное, как в песне у Цоя: ‘Песен еще ненаписанных, сколько, скажи, кукушка…’. Обкукуется, так как песен я знаю немеряно. Можно не только переводить иностранщину, но и попсу нашу в дело пускать, её не жалко. И с этим путем мне все ясно.

А вот если после школы поступить в иняз, то с этим путем вообще муть, согласно Байрону.