Случайный билет в детство

- Ёп… - втюхиваюсь в ту же ветку я. Тормозить-то нечем. Моё бревно присоединилось к Савинскому. Только я убрался в сторону, под веткой пролетело ещё одно, а Ильяс, ехавший следом, приложился об ствол, матюкнувшись при этом. Переходников был более удачлив. Он вовремя своё бревно в сторону повернул.

- Их там с дровами ждут, - хмыкает Ульский, - а они тут на них катаются.

- Нас за вами послали, - говорит Лариса, - вы чего так долго?

- Сначала подходящее дерево искали, потом валили, затем рубили, а теперь, чтобы не тащить, скатываем и сами едем.

- Ясно.

- Поехали, - говорю, - есть охота.

Бревна все же тащить пришлось, за двадцать метров до лагеря уклон более пологим стал, да и ивовые кусты обходить пришлось. Бросили эти дрова в общую кучу и осмотрелись.

На поляне почти ровно стояли две больших палатки, три поменьше. Это для всех ребят. Чуть дальше пять маленьких, в них взрослые обосновались. Сами ребята занимались кто чем - в бадминтон играли, в карты, тайком от взрослых. Самая большая компания в волейбол играла, одна команда на одном берегу, вторая на другом. Весело! Даже если мяч высоко пролетит, не беда, все равно обратно с горы скатится. Вот только если в реку попадет, так лови его в быстрине, но именно это было более интересным.

- Что так долго, - спросил меня Григорьев, внезапно вышедший из-за палаток.

Я рассказал то же самое, что и встреченным на пол горы ребятам. Так же упомянул, что там ещё дрова остались, но только за ними пусть другие в гору лезут.

- Хорошо, - кивнул Витя, - идите ешьте, вам кашу оставили.

А сам к палаткам отправился, где все взрослые вокруг расстеленного покрывала сидели, держа железные кружки. Чайника или котелка рядом не стоит, ясно, что вино пьют, только вид делают - чаепитие у них, даже на кружки для вида дуют, конспираторы, блин.

Мы уселись на камни и из котелка кашу принялись есть.

- Ишь, ты, - мотнул головой в сторону взрослых Савин, - типа чаек пьют.

Расулов и Переходников только кивнули.

- Ничего, у нас тоже имеется.

- Что имеется? - повернулись мы к Олегу.

Тот осмотрелся (нет ли кого поблизости) и прошептал:

- У меня коньяк есть. В рюкзаке, в свитере бутылка завернута.

- Ого! Откуда?

- Где взял?

- Дома, где же ещё? Не в магазине же.

- Ну, ты даешь! - качаю головой я. - Совсем страх потерял! Батя тебя точно убьет.

- С кем поведешься,- парирует Олег, - а отец и не знает про этот коньяк. Недавно юбилей у отца был. Много гостей пришло. Таких вот бутылок на столе стояло достаточно, и у дивана с десяток. Когда танцевать стали, видно задели их, вот одна под диван и закатилась. Отец думал - выпили все, вот и не хватился. Пустые бутылки поутру считал и ворчал. А я, за теннисным шариком полез, вижу - бутылка. Спрятал, так, на всякий случай. Вот и пригодится сегодня!

- Коньяк - это хорошо.

- Пробовал?

Последний раз я пил его, когда в самолете сюда летел. Хороший, кстати, коньяк был. Но на вопрос Олега невозмутимо головой помотал.

На лица Расулова, Переходникова и Савина смотреть смешно. Заерзали, кашу мигом проглотили, а глаза блестят, так охота коньчку, как взрослым! Как говорится - если нет возможности пьянку предотвратить, то надо её возглавить. То есть не дать напиться друзьям, и самому, кстати.

- Ладно, как стемнеет - будем брать, то есть пить. Но сразу предупреждаю - по чуть-чуть, только чтобы не окосеть.

- Ага, все-равно спать ляжем потом.

Глава 9.

- Серега, бей! - и я мячом выстреливаю в соперников.

Мы играли в волейбол навылет. По три игрока в команде, этакий пляжно-горный вариант игры. Вместо сетки веревку натянули, поставив по краям вырубленные жерди. Площадку обозначили камушками. Савин, я и Расулов играем против Ульского, Кигаева и Переходникова. Остальные команды ждут своей очереди.

- Серега, лупи! - орет Савин, поднимая над веревкой-сеткой мяч.

- Серега, мочи! - орут болельщики.

Бац! - действительно намочил. Мяч сбил с ног Ульского и срикошетил в речку.

- Лови его! - теперь мы несемся всей толпой вдоль берега. Мяч прыгает, болтаясь в потоке и натыкаясь на валуны.

- Твою… ! - орет Женька, окунувшись в холодную воду. Мяч он упускает.

- А-ха-ха… - смеётся Морозова, остановившись рядом с ним. Переходников злобно зыркает и пригоршней воды на неё ух!

Весело и с визгом начинаются водные процедуры!

Солнце склонилось ближе к вершинам, но по-прежнему палило как будто тут не горы, а Сахара какая-то. Легкий ветерок совсем не приносил облегчения, его только и хватало, чтобы траву на склонах чуть пошевелить. Однако нам это не мешало носиться с мячом, изредка макаясь в речку.

Наконец волейбол надоел, верней надоело кое-кому проигрывать. Даже цыкать на Савина начали, за то, что он ходил, скандируя: ‘Мы чемпионы! Мы чемпионы! Мы всех победили’.

Девчонки предложили играть вышибалы, да сами, естественно, первыми повылетали и теперь болели за свои команды. А мне надоело быть целью ‘номер один’ и, в конце концов, я позволил себя, наконец, вышибить. Ополоснув лицо в речке, присел рядом с ребятами.

- Смотрите, - зашептал Олег и показал на крайнюю палатку, - они опять собрались.