Случайный билет в детство

Это просто рай!

Это просто рай!

- Сам перевел? - спросил меня Витя, как закончили песню.

- Сам. - А как ему ещё ответить? Что этот перевод вовсе не мой, и его я в интернете отыскал? Прогрессия вопросов начнется.

Витя перебирал струны, видно думая - какую бы ещё песню спеть? Я же, перебирал в уме варианты ответов на будущие вопросы по поводу моей ‘ошибки’. Но тут у кого-то заурчало в животе. Да так громко , что все засмеялись.

- Че ржете-то? - смутился Савин. - Есть хочу.

- Да, - встрепенулась Щупко, - ребят, песни песнями, есть мы будем или не будем? Вера, Лариса, что там с ужином?

- Давно готов, Елена Михайловна, - почти в голос ответили Смольнякова и Раевская. Интересно, когда это они успели его приготовить, если все время сидели рядом со мной?

- А не остыло?

- Нет, - ответила Лариса, - мы котелки с огня сняли и рядом с костром поставили.

- Хорошо, - поднялся Григорьев, - давайте ужинать, а то вон какая темень уже!

В горах темнеет быстро. Раз и ни зги не видно, будто выключателем щелкнули. А ещё холодней становится. Ребята-то уже одетыми к костру подошли, а я в рубашке и штанах у костра так и сидел.

Все потянулись к палаткам, спотыкаясь об выступающие камни. Как добрались до рюкзаков, замелькали лучики фонариков. Олег тоже достал свой фонарь. Включил, но лампочка светила еле-еле.

- Батарейки, что ли сели? - затряс он фонарем.

Вокруг зазвенела посуда, ребята выстраивались в очередь у четырех котлов со сваренным супом.

- А, зараза! - выругался Савин, споткнувшись. - Я запасных батарей не взял.

- А я и так все вижу, - хмыкнул Женька и сам тут же споткнулся об растяжку.

- Молчал бы уж, филин.

Олег опять потряс фонарем.

- Да не тряси ты его, - и я протянул ему руку, - давай сюда батарейки.

- Зачем?

- Вынь, говорю.

Савин немного повозился, откручивая колпачок, потом вытряхнул мне на ладони три больших круглых батарейки. Я нашел палаточную растяжку, выбрал небольшой булыжник из кучи и обстукал им все батареи. Затем протянул их Олегу.

- На, вставь и проверь.

- Ого! - удивился он, когда включил фонарь. - Светят, будто новые.

- Серег, - говорит Женька, - а если опять сядут, то ещё раз покоцать? И опять будут ток давать?

- Нет. Но потом что-нибудь придумаем.

Мы задержались у крайней палатки. Подсвечивая фонариком, нашарили свои рюкзаки. Я положил гитару на чехол, из мешка вынул тарелку с ложкой, хлеб. Заодно вытащил куртку. Сразу поддел ещё одни штаны, сверху свитер, только куртку пока не стал надевать.

- Может по капле? - спросил Савин, не вынимая рук из рюкзака. - Все равно в темноте никто не увидит.

- На голодный желудок не надо, - отвечаю, - вот поедим, тогда…

- Или во время еды, - кивает Ильяс.

Суп мы получали последними. Три котла уже опустели и, принимая миски у нас, Смольнякова ухнула супа из четвертого котла каждому, да чуть ли не до краев.

- Ешьте, - приговаривает Верка, раскладывая варево, - у нас жуть как вкусно получилось.

- Можете ещё за добавкой прийти, - добавляет Лариса, - целый котел остался.

На другой стороне поляны включили магнитофон. Мы, пританцовывая, отошли к крайней палатке, и присели на валуны. Миски поставили на колени. Я отломил хлеба, откусил немного и только запустил ложку в суп, как рядом забился в кашле Женька.

- Ты чего, обжегся, что ли?

- Мать… - выругался Расулов, выплевывая суп.

- Тьфу, - вторит Савин, - пересолено!

Я попробовал малость варева, действительно - есть невозможно.

- Глянь, - вытер рот Олег, - а остальные рубают, как ни в чем небывало.

В отсветах от костров было видно, что ребята сидят и спокойно ужинают. Никто не возмущается соленостью супа.

- А нас что, - сплевывает Переходников, - типа, прикололи, чтоль?

- Пойдем разбираться, - поднимается Расулов.

Неся миски перед собой, гуськом идем обратно к котлам. Возле них, спиной к костру, по-прежнему сидят Раевская со Смольняковой. Едят один хлеб, шушукаются и чему-то смеются.

- Ещё и ржут, - бурчит Ильяс, - я им сейчас этот жутко вкусный суп на голову надену. Нашли над кем приколоться!

Подходим к девчонкам.

- Уже съели? - удивилась Верка.

- Вкусно? - спрашивает Лариса. - Добавки хотите?

А у обоих глазки такие невинные, что именно в злую шутку больше верится.

- Добавки?! - почти рычит Ильяс. - Сейчас будет вам добавка!

И собирается выполнить недавнюю угрозу. Девчонки с визгом отскакивают, хватают крышки от котлов и закрываются ими.

- Вы чего! - пятясь за костер, кричат они. - Чего не нравится?

- Издеваетесь, что ли? - в ответ орет Олег.

- Сами хоть пробовали? - говорит Переходников и ставит свою миску у котла. - Пересолено, будто пачку соли в суп насыпали.

- Конечно… - мямлят обе, - пробовали.

- Что тут происходит? - спрашивает Щупко, появляясь из темноты вместе с Григорьевым. - Что за ор?

- Суп нам пересолили! - отвечаю я. - Только одним нам.

- Как это, только вам? - не поняла она.

- А так, - говорит Расулов, - есть невозможно! Сами попробуйте.

Елена Михайловна берет ложку, наклоняется и черпает немного супа из миски Расулова. Сморщивается.

- Действительно пересолено.

- У нас так же, - показываю я на другие миски.

- Девочки? - оглядывается Щупко на Смольнякову и Раевскую.