Случайный билет в детство

Родители были дома. Порадовал их своими успехами и быстро пообедав, выскочил во двор. Олег уже ждал меня, меря шагами ширину дороги у крыльца. До четвертого дома топать далековато. Он находился на самом краю микрорайона, и идти к нему пришлось постоянно в гору, хоть и очень пологую. Пройдя мимо школы, Савин пошутил:

- Какое-то восхождение к Вершине.

Через пятнадцать минут мы подошли к четвертому дому. Эта пятиэтажка была восьмиподъездная, в отличие от остальных домов в микрорайоне. Из какого-то окна, в районе третьего этажа, слышалась отборная брань.

- Во загибает, - прислушался Олег, - и где тут Вершину искать?

- И спросить, блин, не у кого, - оглянулся я.

Напротив дома кроме играющих детей не было. Поймав пробегающего мимо мелкого мальчишку, спросили:

- Вершинина знаешь?

- Знаю, - кивнул тот важно.

- А где живет?

Пацан показал на третий этаж, с которого неслись звуки матерного скандала.

- Вон его окна. - И вывернувшись из рук, ускакал к песочнице.

- М-да, - пробормотал Олег, - можно было догадаться…

Во всех домах нашего микрорайона планировка была однотипная, поэтому определить номер квартиры труда не составило.

- Здесь меня подожди, - сказал я Савину, - чего вдвоём туда переться?

- Угу,- кивнул Олег и сел на лавку.

В подъезде невыносимо пахло краской. Советская, блин, химия - самая вонючая химия в мире! Стараясь не касаться стен и перил, и дышать через раз, поднялся на третий этаж. Нужная дверь была жутко обшарпанной и выглядела дико, среди других, аккуратно оббитых дерматином. В районе замка множественные трещины и вмятины, как будто дверь много раз отжимали топором или монтировкой. Звонок отсутствовал, точней, вместо него торчали только провода. Постучался. Подождал немного, слушая доносившийся через дверь скандал. Этажом ниже громко хлопнули дверью, и двое быстро сбежали по лестнице. Я ещё раз постучал, затем повторил, но сильней. Оглохли что ли они там от своего мата?

Только я собрался в последний раз долбануть по двери, как она сама распахнулась. Из квартиры на меня пахнуло жуткой смесью курева, потных тел и перегара, отчего я отшатнулся на шаг назад. Запах краски показался мне гораздо приятней. Кто-то в глубине комнат продолжал выстраивать матерные рулады.

Во, даёт! - подумал, слушая как в матерную композицию вплетаются словечки из ‘фени’. А внутри-то какой бардак! М-да, тут уборки давно не проводили. Вдоль стены стояли разнокалиберные бутылки. Это сколько они выпили-то! Мне даже стало немного жаль Вершину. Попал парень под закон яблока, и не того, что на Ньютона свалилось, а того что рядом с деревом упало. С такими родителями дорога жизни определяется автоматически.

Из-за двери, держась за ручку, вышла женщина в халате с растрепанными волосами. Она, пьяно покачиваясь, смотрела на меня, щуря то один, то второй глаз. Видно в глазах троилось, и женщина пыталась сосчитать количество визитеров. Наконец она вперила в меня правый глаз и спросила хрипло:

- Чё надо?

- Игорь … дома? - через кашель выговорил я. Ну и дурман тут. У самого скоро в глазах троиться начнёт.

- Нет, шляется где-то. - Женщина скривилась и покачала головой. - А где, не знаю.

Дверь захлопнулась, обдав напоследок жуткой вонью. И как они не угорят там? Я быстро сбежал вниз, хотелось вдохнуть свежего воздуха, а то голова уже кружиться начала. На площадке первого этажа услышал какую-то возню, доносившуюся с улицы. Выскочив из подъезда, обнаружил, что три пацана окружили Савина и молотят его куда попало.

- Ё-п!

Сходу пробил кулаком ближнему, чуть выше поясницы. Второму, самому высокому, ударил вбок, сильно, не жалея. Терпеть ненавижу - когда всей толпой на одного. Теперь вон на асфальте от боли корячатся. Последнего пацана перехватил за руку и, загнув болевым, посадил его на асфальт рядом с остальными. Сидят, морщатся и зубами от боли скрипят. Белобрысый, что получил удар в поясницу, попытался приподняться и получил хлесткий удар в лоб.

- Сидеть! - рявкнул я всей троице, и спросил у Савина:

- Что за сыр-бор?

- Да вот, понимаешь, - ответил Олег, потирая челюсть, - сижу я на лавке, тебя жду, тут выходят двое из подъезда, и сразу плюют в меня.

- Не понял… как это плюют?

- А вот так, подошли и плюнули. - И Олег показал как - зычно харкнув в сторону, затем рассказал, как было дальше - после того, как оба плюнули, Савин зарядил одному по челюсти, а второму в грудь. Тут кто-то сзади налетел, сильно по спине ударив…

- Ладно, - прерываю Савина, - сейчас разберемся.

Присел и схватил одного из ‘верблюдов’, самого высокого, по-особому - большим пальцем за подбородок, а средним под глазом. Другой пацан, что сидел рядом, попытался встать. Дал ему кулаком в лоб, отправляя в легкий нокдаун. Савин стоял рядом и контролировал третьего, не давая тому подняться.

- Чего на пацана плевали? - спросил я белобрысого и потянул его на себя. ‘Верблюд’ справа опять попытался встать, я хлопнул его ладонью по щеке, возвращая обратно и рявкнул белобрысому:

- Говори! Глаз вырву, мля! - и чуть сжал пальцы, отчего тот всхлипнул.

- Эта поганая лавка, - заканючил белобрысый, - кто на неё сядет, на того плюют…