Случайный контракт

— Какие трогательные семейные отношения! Брат так любит сестру, что ушел, чтобы поплакать вдали от наших глаз.

— Угу, — поддакивает Воронов слегка раздраженно. — А крысу он вынес, чтобы использовать ее шерсть в качестве носового платка.

Откровенно говоря, я плачущим Филиппа даже в детстве не видела. Но у японца и моего жениха хоть какие-то версии, почему он сбежал, а у меня ни одной. Поэтому я не спешу оспаривать их варианты и придумывать свой.

И не зря. Потому что, когда Филипп возвращается, я понимаю, что все равно угадать не смогла бы.

Вместе с ним в зал заходят Карина и Тайра. Обе в красивых платьях и при полном параде, так что они определенно знали, по какому поводу сюда заявились, но все равно выглядят удивленными. Недоверчиво рассматривают Воронова, меня, двух свидетелей, переглядываются между собой.

Но я даже не знаю, что меня поражает сильнее — их появление или Тани. Если первых двух я подружками больше и с натяжкой не назову, то с Таней у нас и намека никогда не было на подобные отношения.

Карина с Тайрой осваиваются довольно быстро — пара секунд — и уже натянуто улыбаются. Это привычка и опыт. Таня тоже себе не изменяет и, едва взглянув на меня, тут же лезет в сумочку за платочком.

— Хорошо, что мы успели! — говорит Филипп, даже не пытаясь скрыть, что крайне доволен собой. — Ну что, продолжаем передачу руки, сердца и бриллианта?

На последнем слове головы двух девушек из трех вытягиваются вперед: уж очень рассмотреть любопытно. Таня раскладывает платочек.

— Пожалуй, — негромко соглашается Воронов, — лучше закончить церемонию, пока нас не затопило.

Грубо? Да. Но почему-то невероятно смешно.

Филипп бросает на меня быстрый взгляд — не злюсь ли? Поняла ли его уловку? Я на секунду прикрываю глаза. Никто не разнесет слухи среди наших знакомых быстрее, чем Карина и Тайра. Зачем он пригласил еще и Таню — загадка. Но вот японец смотрит на нее с одобрением — наверное, потому, что у нее уже глаза влажные, а он уважает сильные чувства.

— Итак… — широко улыбается Филипп, несмотря на мрачный взгляд моего жениха, который второй раз прицеливается с кольцом. — А, секундочку! Еще секунду, пожалуйста!

— Не хочет отпускать сестру из семьи, — понимающе шепчет японец второму свидетелю.

Сдерживать смех становится все тяжелее. Особенно когда Филипп оборачивается и без прелюдии вручает клетку с крысой Тайре.

— Присмотри пока, — напутствует он.

— Я не могу! — пытается отбиться та, стараясь держать клетку на вытянутых руках. — Я рассчитываю поймать букет невесты. У меня должны быть свободные руки!

— Букет сейчас все равно никто не собирается отдавать, — отмахивается Филипп. — Так что честных десять минут зоотерапии твои.

Тайра с ужасом смотрит на клетку, а там как раз Ириска устала лежать и начинает усиленно копошиться и дергать усиками. Карина, глядя на такую активность, делает шажочек в сторону. Дружба дружбой, сплетни сплетнями, но сказано же, что зоотерапия только для Тайры, — значит, для Тайры. Все честно.

Филипп между тем оббегает всех, даже нас с Вороновым, достает смартфон и прицеливается.

— Обновим мамин альбом! — подмигивает.



Работница загса все же не зря получила сегодня денежное поощрение — ловко подхватывает момент и, излучая вселенское счастье, без устали повторяет:

— А теперь молодые могут обменяться кольцами!

Да и Воронов молодец: кольцо на моем пальце оказывается настолько быстро, что я не успеваю моргнуть. Только и соображаю, что уже все, когда он начинает его подпихивать. Сомневается, что удержится на пальце?

Да нет, на удивление, с размером он угадал. Оно как раз. И безумно красивое.

— Ну вот и все, — говорю я, когда тоже довольно быстро справляюсь с поставленной задачей.

— Почти.

— Жених! — раздается сбоку торжественный голос. — Можете поцеловать невесту!

— А, понятно, — говорю я, чувствуя, как Воронов проводит костяшками пальцев у меня по щеке, — мы этого ждали.

— Я — точно. Ты — надеюсь.

Вопреки своим словам, он не торопится меня целовать. Не переставая водить пальцами по моей щеке, склоняет голову и шепчет в самое ухо:

— Давай постараемся… для тебя… для меня… для нас…

Так, ну это я и сама помню. Правдоподобность. В этом мы оба заинтересованы, поэтому, когда наши взгляды встречаются, я едва заметно киваю и прикрываю глаза…

Секунда.

Вторая.

Его дыхание на моих губах, но поцелуя все нет. Странно. Тут же прицеливаться не надо, а если без этого никак, она даже помадой обведена. Не может решиться? На него не очень похоже.

Его пальцы фиксируют мой подбородок, отчего мое сердце тревожно замирает, и я невольно подаюсь чуть вперед. Мне слышится тихая усмешка, но так это или нет, подумать не успеваю. Глаза открыть тоже. Потому что в эту секунду его губы накрывают мои… вернее… они едва ощутимо к ним прикасаются.

Да у нас подготовка к поцелую продлилась раза в два больше? А это что? И он мне будет говорить о старании и правдоподобности?

Это происходит спонтанно. Эмоции. Сильное удивление подталкивает меня чуть вперед, и наши губы снова встречаются. Вот так, чуть сильнее, чуть ближе, чуть…