Случайный рыцарь

В мгновение ока Белла прижата к стене, ее ноги широко расставлены и беспомощно дрожат, сдаваясь на милость моего рта. Я трахаю ее до тех пор, пока крупная дрожь по всему телу не сообщает, что она готова. И мы срываемся в бешеную скачку. Девушка склоняется передо мной с прижатыми к стене руками. Волосы намотаны на мой кулак, член врезается в нее. Ладонь прижата к ее рту, и Белла впивается в нее своими маленькими зубками и кричит, прямо перед тем, как забиться в сильнейшем оргазме, таком, что мы вынуждены прислониться к прохладной кафельной стенке, чтобы не рухнуть на пол.

И я довожу ее три раза, и каждый лучше предыдущего. И только после этого я позволяю сорваться. Звериный рев вырывается из горла, когда адский огонь опаляет позвоночник, оставляя после выжженную дорожку.

Каким-то непонятным образом мы все же прерываемся на достаточно долгое время, чтобы успеть поужинать. С учетом «нагулянного» вечером аппетита идеально подходит деревенский жареный стейк и густое пюре. Еще Белла делает для меня вкуснейший салат.

Но я не осиливаю и половину, потому что мне приходится встать, схватить ее за руку и отвести наверх. Мы трахаемся, как чертовы кролики, всю ночь напролет. И когда все заканчивается, когда она мирно посапывает рядом, как мягкий, беззащитный котенок, я лежу и задаюсь вопросом: во что я ввязался с этой дикой женщиной? Что, если этот мертвый Дракон и «Юпитер Ойл» со всем своим дерьмом не самые большие мои проблемы?

* * *

На следующее утро, пока Белла заказывает семена, саженцы и луковицы через интернет, я выхожу на улицу, чтобы поговорить по телефону с Гарри.

– Адвокат передал ему пузырек с глазными каплями. Мне это подтвердил наблюдавший за этим маршал^[28], который разрешил передачу, потому что упаковка была не вскрыта.

– Глазные капли? – Господи боже.

– Как оказалось, покойный носил контактные линзы. Коричневого цвета. Без них его глаза были зелеными. Родни снова проверил водительские права Адама Браяра, там написано «карие глаза».

Моя шея напрягается.

– Двойник?

– Почти наверняка. Это был не сын Эйвери.

Черт возьми. Я знал это.

Меня переполняет гнев.

– Тогда что происходит? Серьезно?

– Не знаю, но я позвоню сегодня после обеда и расскажу кое-что еще. Я попросил Молли пригласить Эйвери на ланч для обсуждения нового предложения, чтобы он думал, что мы все еще заинтересованы. Мне пришлось… пойти на уступки, чтобы она согласилась. Она не понимает, зачем мы зря тратим время.

– Не доверяй тому, что он скажет, – рычу я.

– И не собирался. Поговорим позже. – Гарри отключается.

Кладу телефон в карман и провожу рукой по лицу. Не могу поверить в происходящее. Как давно мертвый ублюдок играл роль Адама Браяра?

И на того ли я думаю?

Он ли действительно был убийцей Винни или вписался в картинку позже? Чертов двойник, который, как я всегда думал, может быть только у высокопоставленных тварей, типа Гитлера или Саддама Хусейна.

Не могу сказать, что папаша Браяр недостаточно богат, чтобы заполучить одного для сынка. За деньги можно купить любой паршивый сюрприз.

Никогда как следует не рассматривал его. Я знал, что у него татуировка дракона за левым ухом и что он был тем, кто снабжал Дрю наркотиками.

Брат Винни не просто употреблял сам, он начал ими торговать. Именно из-за этого подруга была напугана и так отчаянно хотела разобраться с этим.

Когда я вспоминаю последнюю ночь в баре, понимаю, что она плакала не просто от грусти. Она боялась, что он слишком глубоко увяз во всем этом.

Следующие несколько часов я прокручиваю в башке все, что произошло тогда.

Хоть и не хочу многое вспоминать.

Например, как я практически готов был убить человека, пока он не сказал мне, кто такой Дракон, и даже после признания все еще хотел это сделать.

Мы нашли папу ночью, а на следующий день – тело Винни. Федералы утверждали, что они ищут Дракона и у них все на мази. Но так ничего и не произошло. Смерть Винни осталась просто еще одним нераскрытым преступлением, которое никогда не будет закрыто, потому что не принесет славы.

Как Энджи ненавидела меня за то, что я был сосредоточен больше на поисках убийцы, чем на нашей семье. На нашей потере.

Я закипаю от злости, когда на телефоне срабатывает сигнализация камеры.

Ну очень вовремя.

Открываю приложение и нажимаю на мигающий значок камеры, а затем наблюдаю за машиной, едущей по подъездной аллее.

Какой-то новый красный внедорожник, который я не узнаю.

Выхожу из сарая, где я прятался от Беллы, по крупицам просеивая воспоминания.

Девушка возле крыльца возится с клумбами.

– Привет! А я все понять не могла, где ты был, – говорит она, вставая.

– К нам только что завернула машина.

Она снимает перчатки и бросает их на крыльцо.

Что-то в ее улыбке заставляет насторожиться и начать волноваться.

– Ты кого-то ждешь?

– Мы ждем.

– Мы? – Сегодня у меня и так голова пухнет от загадок и нет сил разгадывать еще и эту.

Белла кивает и смотрит в сторону проезжающего мимо амбара внедорожника. Волосы встают дыбом, когда я поворачиваюсь, наблюдая за приближающейся машиной.