Случайный турист

Потом выяснилось, что на праздник приедут дети Портера. Обычно они приезжали на Рождество, но в этом году решили иначе из-за каких-то осложнений с дедом и бабкой со стороны отчима. Вот и хорошо, сказала Роза, что у нас будет индейка. Дети так привержены традициям.

– Все вместе помолимся о милости Божьей… – распевала Роза, раскатывая тесто для пирожков с тыквой.

Мэйкон оторвал взгляд от стопки украденных меню, которые раскладывал на кухонном столе. Радость в Розином голосе настораживала. Вдруг сестра витает в каких-нибудь несбыточных мечтах, типа романа с Джулианом? Но в своем длинном белом фартуке Роза выглядела такой обыкновенной и благоразумной. Вылитая Эмили Дикинсон. Та ведь тоже пекла пирожки племянникам и племянницам? Нет, беспокоиться, конечно, не о чем.

– Я не говорила, что сына моего зовут Александром? – спросила Мюриэл. – Я его так назвала, потому что имя это, по-моему, благородное такое. Ох, непросто он мне достался. Еще когда я его вынашивала, что-то пошло наперекосяк, и его до срока из меня вынули, сделали кесарево, и теперь я не могу иметь детей. Он был такой малюсенький, даже на человека не похож, больше на новорожденного головастого котенка, его почти сразу надолго отрядили в инкубатор, он там чуть не помер. Норман спрашивает: когда оно будет похоже на других младенцев? Он всегда называл Александра «оно». Я-то пригляделась. В смысле, очень скоро мне стало казаться, что ребенок таким и должен быть, и я целыми днями околачивалась в его палате, а Норман к нему и близко не подходил, мол, духу не хватает на такое смотреть.

Эдвард заскулил. Он уже почти не лежал – привстал на задние лапы, передними уперся в ковер. Но Мюриэл и бровью не повела.

– Как-нибудь надо свести вас с Александром, – сказала она.

– Я… э-э… – опешил Мэйкон.

– Он мало общается с мужчинами.

– Да, но…

– Ему надо чаще видеть мужчин, брать пример мужского поведения. Можем втроем сходить в кино. Вы ходите в кино?

– Нет, – честно сказал Мэйкон. – Сто лет уже не был. Я вообще не люблю кино. Уж слишком много крупных планов.

– Тогда можно пойти в «Макдоналдс».

– Ну это вряд ли.

Детей Портера ждали вечером накануне Дня благодарения, они ехали на машине, поскольку Дэнни, старший сын, только что получил водительские права. Ребята должны были уже приехать, и Портер себе места не находил, безостановочно расхаживая по комнате.

– У Джун мозги неведомо где! – возмущался он. – Еще нет недели, как шестнадцатилетний подросток получил права, а она позволяет ему самостоятельно ехать аж из Вашингтона. С двумя маленькими сестрами! Я не понимаю, чем она думает!

Как нарочно, дети опоздали почти на час. Когда наконец показались фары их машины, Портер, всех опередив, пулей выскочил из дома.

– Почему задержались? – крикнул он.

С наигранной небрежностью, позевывая и потягиваясь, Дэнни выбрался из машины и осмотрел колеса и лишь потом, словно спохватившись, поздоровался с отцом. Темноволосый в мать, ростом он был с Портера, только очень худой. Следом за ним появилась четырнадцатилетняя Сьюзан; сейчас Итан, всего на несколько месяцев младше, был бы ее ровесником. К счастью, Сьюзан, розовощекая, в шапке темных кудрей, ничуть не походила на покойного кузена. Нынче она была в джинсах, альпинистских ботинках и модном у молодежи пуховике, в котором всякий выглядит неповоротливой кулемой. Последней вылезла Либерти. «Вот уж имечко!» – каждый раз думал Мэйкон. Имя это сочинила ее взбалмошная матушка, которая восемь с половиной лет назад, еще не зная, что она на втором месяце, сбежала от Портера к хиппи, торговавшему стереоаппаратурой. Самое смешное, Либерти больше всех походила на Портера – прямые светлые волосы, точеные черты.

– Дэнни заблудился, – сердито сказала она, оправляя коротенькое приталенное пальто. – Дурак набитый.

Либерти расцеловалась с отцом, теткой и дядьями, а вот Сьюзан прошла мимо них с таким видом, словно уже выросла из телячьих нежностей.

– Ой, как здорово! – сказала Роза. – Замечательный у нас будет праздник, верно?

В руках она комкала передник, сдерживаясь, чтобы не кинуться к Дэнни, который лениво прошествовал в дом. Мэйкон огляделся: на улице остались только они, четверо взрослых, в сумерках казавшиеся бледно-серыми призраками. Немолодые холостяки, истосковавшиеся по юным родичам.

Чтобы порадовать детей, к ужину купили пиццу на вынос, но Мэйкону не давал покоя запах жареной индейки. Сперва он подумал, ему мнится. Но потом увидел, что и Дэнни принюхивается.

– Индейка? Уже? – спросил племянник.

– Я пробую новый способ, – сказала Роза. – Говорят, он экономит электричество. Задаешь минимальную температуру и на всю ночь оставляешь блюдо в духовке.

– Чудно.

После ужина посмотрели телевизор – карты ничуть не увлекали ребят – и разошлись по спальням. Но посреди ночи Мэйкон проснулся, как от толчка, и всерьез задумался об индейке. Роза намерена готовить ее до утра? На минимальной температуре? А на какой конкретно?