Слуга

Прошел еще час. Веки липли, и не было сил с этим бороться. Нет ничего страшнее, чем спать под шорох спичек в чужих руках. Михалыч распахивал веки, смотрел. Однако вскоре опять просыпался, пугаясь от мысли, что вновь дремал – с открытыми глазами. Дождаться бы до рассвета. Потом можно будет уйти… Никем не замеченным… Никем не…

Зуммер мобильника вывел из спячки – словно удар весла по мокрой заднице. Михалыч забыл его отключить, и теперь он гудел на всю округу. Вокруг было по-прежнему пусто. Палец нажал нужную кнопку, и тут загремел женский голос:

– Ты спишь, что ли, там?

Какая-то дура ошиблась номером, она могла испортить всю кашу. Палец отключил абонента, однако через секунду вызов повторился:

– Разинь глаза. Это вредно, когда ты в гнезде кукушки.

Михалыч дернулся, шаря глазами.

– Не верти башкой… Тебя заметно.

– Кто ты?

– Я твой напарник… Выйду к тебе по прямой от перекрестка.

За столбом среди улицы мутнела чья-то фигура. Фигура махнула рукой.

– Теперь вижу, – подтвердил Михалыч. – Но я не знаю тебя и не могу тебе верить, тетка?

– Можешь не верить, а вот надеяться просто обязан. Тебе привет от Абрамыча.

– Иди… Но не делай быстрых движений, Маруся.

– Меня зовут Надеждой.

– Наденька? Это хорошо. Иди ко мне, Надя. Если тебя не купили, будешь жить и размножаться.

– Не груби женщине, Толя…

Сердце у Михалыча трепетало. Его знали по имени, а он при этом лежал как на ладони. С помощью гранатомета наблюдательный пункт мог превратиться в щепки.

От столба отделилась фигура в брючном костюме. Скорее всего, это была одежда спецназовца. Оптика сильно приближала. Фигура казалась стоящей рядом. Перекрестье прицела упиралось ей в лоб. Если слегка нажать на спусковой крючок, то на лбу вспыхнет лазерное пятно. Женщина погрозила пальцем, и он убрал фалангу с крючка.

Она остановилась у обгоревшего тополя. Возможно, это всего лишь наводчица, корректировщик. Шаг в сторону, и пуля будет для нее не страшна за громадным сырым стволом. В нем застрянет и не такая болванка.

– Еле тебя нашла, – щебетала дама. – Неделю кручусь, и все без толку, пока случай не помог.

Она указала рукой на головни.

– Где ж ты жила?

– У местного батюшки.

– У попа?

Михалыч замер, прислушиваясь: за бугром, на соседней улице, двигался автомобиль. Электрический свет прыгал по огородам. Напарница обошла головешки пожарища и уже ухватилась за край сруба. Михалыч не шевельнул пальцем. Через секунду она легла рядом, дыша Кожемякину в грудь. В руках у нее был израильский автомат.

Сеанс телефонной связи закончился. Кошка недовольно открыла глаза. Михалыч сгреб ее за шиворот и посадил у карниза.

Автомашина приближалась. Вошла в улицу и остановилась на бугре, потушив фары. Это был джип, внедорожник.

Напарница замерла. Почему-то Михалыч верил ей. Выходит, беготня по вагонам и всё остальное – мартышкин труд. На кого же тогда он в вагоне наткнулся?

– Кстати, цела ли моя косметичка? – зашептала дама, касаясь Михалыча упругим бедром. Господи, в такой момент ее интересовала пустяковая вещь.

– Цела…

Михалыч смотрел в прицел. Господа на бугре между тем, опустив стекло, жестикулировали в салоне. Пассажир показал пальцем, и водитель в ответ кивнул. Затем стекло поднялось, оба субъекта вышли из машины, после чего квакнула сигнализация.

Они уверенно двигались к пожарищу. Остановились. Затем, лавируя меж головешек, пошли к огороду.

– Приятно? – спросил один. – Смотреть на дело рук своих?

Вероятно, он любил эту фразу и казался себе суперменом.

– Если честно, то не очень…

– Закладываешь термичку, подпираешь дверь и возвращаешься. Короче, делаешь так же, как в прошлый раз. Усек?

– Скоро здесь не останется домов…

– Не твое дело. На этот раз мы с ним покончим. Шеф будет доволен…

– Кто он? Скажешь ты, наконец-то?

– Политик – вот кто. Скоро рассвет, а нам еще надо успеть вернуться.

Распоряжался старший по возрасту. Молодому, как видно, приходилось исполнять чужие прихоти. Он ничего уже не мог поделать. Он подписался на облигацию займа, и жизнь у него после этого стала как сплошной заём. В руках он нес темную сумку с ремнями.

Его покровитель остался на месте, тыча кнопки мобильника:

– Все нормально… Стоим на месте. Молодой исправит ошибку… Я лично контролирую…

Это был не рядовой бандюган. Первым на мушку следовало брать именно его. Михалыч прицелился. Выстрел из винтовки оказался беззвучным и почти без отдачи. Бандюган упал навзничь в крапиву. У него дергались ноги. Через секунду он затих.

Фигура «брандмейстера» темнела у городьбы. Михалыч прицелился и положил поджигателя в картофельную ботву.

Михалыч узнал их. И Физик узнал бы, если б остался жив: те самые были ребята, что следили за Физиком.

У Михалыча дрожали колени.

– Что с тобой, полковник?

– Я убил человека…

– Двоих…

– Я всю жизнь собирал информацию…

– Может, заплачем? Вдвоем? Это же мафия, Толик. Наркокартель… Так что не надо кукситься.

– Откуда тебе известно?

– Оттуда…

Она лежала спокойно. На востоке, под темной полосой, моргал огнями далекий город. Вероятно, напарницу можно было обнять за плечи, талию или чуть ниже, но Михалыч воздержался. Вдруг она неправильно поймет.