Слуга отречения

– Вау… посмотри, Верен, – неожиданно перебил её Пьер, показывая увешанной хипарскими браслетиками тонкой рукой куда-то вперёд.

Верена напрягла зрение, прищуриваясь. Сначала она почти ничего не сумела различить против света – лишь поняла, что со стороны Триумфальной арки доносились постепенно становящиеся всё более громкими равномерные хлопки и какое-то гиканье. Потом Верена наконец разглядела, что им навстречу неторопливо движется шумная многолюдная толпа, состоящая в основном из раздетых по пояс молодых мужчин, некоторые из которых держали на плечах огромные флаги с какой-то непонятной символикой. Кто-то из них шёл прямо по проезжей части, но людей было так много – отсюда казалось, что их человек пятьдесят, а может быть, даже и больше, – что машины вокруг невольно тормозили, недовольно гудя, и начинали двигаться в объезд.

А с другой стороны, оттуда, где вдалеке тускло блестели расплывчатые силуэты небоскрёбов Ла-Дефанс, приближалась ещё одна толпа, люди в которой били в поднятые над головами ладони и в размеренном небыстром ритме скандировали какую-то речёвку, слов которой Верене не удавалось разобрать даже с помощью воли тули-па. Лица почти у всех идущих были закрыты чем-то вроде балаклав или замотаны клетчатыми красными платками.

– Слушай, а ты знаешь, кто это? – раздался над её ухом возбуждённый голос Пьера. – Ну, эти… Они же сейчас махаться будут! Эй, давай посмотрим, а? – парень потянул из кармана телефон.

Две группы стремительно сближались, двигаясь в становящихся всё более плотными шеренгах, и стоящие в передних рядах в какой-то момент сцепились между собой локтями и резко перешли на бег. Несколько человек прыгнули друг другу навстречу, выбрасывая вперёд ноги, один или два забежали за гудящую толпу сзади, бросаясь на кого-то со спины. Верена успела увидеть, как рослый парень в натянутой до глаз бандане, изображающей череп с вытянутыми клыками, ударил под колено другого, наголо бритого, а потом схватил того за шею и потащил в сторону, – ив этот же момент две плотные человеческие стенки сшиблись. Толпа с закрытыми платками лицами пошатнулась, разрывая строй, несколько человек в её задних рядах упало и покатилось по земле. А сзади к ним приближались ещё и ещё люди, расталкивая и оттесняя тех назад и раздавая направо и налево всё новые и новые удары.

Верена уже ничего не понимала в происходящем, кроме того, что они каким-то образом оказались в самом центре всей этой заварушки. Она за локоть оттащила Пьера за синий, исклеенный афишами строительный вагончик с маленькими мутными окнами, примостившийся около парковки у самого края тротуара, соображая, имеет ли сейчас смысл пытаться добраться до метро – отсюда до спуска на станцию им оставалось пройти ещё от силы полкилометра.

Но почти сразу же сделалось понятно, что в ближайшее время такая возможность вряд ли представится.

В воздух одновременно взметнулось несколько пиротехнических факелов, и центр улицы сразу же заволокло сероватым облаком резко пахнущего дыма. Откуда-то из-за деревьев внезапно появилось несколько десятков полицейских в бронежилетах с красными треугольными эмблемами поверх тёмно-синих рубашек и в жёстких пластиковых наплечниках. Полицейские рассыпались по забросанной смятыми жестяными банками, бумажными стаканчиками из-под кофе и обрывками газет из сорванных с креплений мусорных пакетов мостовой, пытаясь взять толпу в оцепление; кто-то из дерущихся метнул в них поднятый с земли осколок щебня, и тот с дребезгом врезался в тут же поднятый прозрачный плексигласовый щит.

Верена снова схватила Пьера за локоть и торопливо поволокла к ближайшей широкой стеклянной двери, над которой, полуприкрытая коротеньким волнистым синим тентом, светилась огромная зелёная надпись «Аптека». «Вот и отлично, – подумала девушка. – В конце концов, любой француз знает, что аптекам во время массовых беспорядков традиционно достаётся меньше, чем филиалам банков или компаний по продаже недвижимости…»

– Подожди, ну я же доснять хочу! – запротестовал брат. – Залью в «филинг-фри», знаешь, сколько у меня будет просмотров?

– Ты с ума сошёл! Пошли отсюда!

– Да никто не будет трогать цивилов… они и лежачих даже не бьют, у них кодекс есть… – мимо головы Пьера со свистом пролетела брошенная кем-то зелёная бутылка из-под пива.

– Пошли, я сказала! – Верена втолкнула его внутрь.

Между подсвеченными стеклянными стендами, уставленными разноцветными, похожими на детальки из детского конструктора коробочками, уже переминалось с ноги на ногу несколько человек, явно тоже не собиравшихся ничего покупать – то ли посетителей, которые не решались выйти, то ли просто прохожих, попытавшихся, подобно Верене, убраться с галдящей улицы от греха подальше.

– Глаза б мои не видели всех этих чемпионатов… – покачала головой грузная пожилая женщина в синем шёлковом платье, поймав взгляд Верены, и успокаивающе погладила испуганно дрожащего пекинеса на розовом поводке, которого держала прижатым к груди. – Бедняжку Коко чуть не затоптали…