Слуги этого мира

Помона вытерла влажную щеку. Если бы только она настояла рассказать ей все раньше!

– Представить невозможно, как тяжело Ми-Кель здесь в одиночестве после всего, что мы пережили. Еще и нынешний древний скончался уж очень скоро после предыдущих похорон. Место уже для двух поколений освобождено, но некем его заселить. Разумеется, она боится, что такими темпами именно на нас прервется жизнь целого древа…

– Нет.

– …и так и не появится девочка, как у этих несчастных. – Он не глядя обвел рукой мертвые древа вокруг. – И древо засохнет.

– Прекрати. Конечно, с вами такого точно не случится.

Ти-Цэ затравленно поглядел на древа загнившей аллеи. Наверняка он думал о том, что их обитатели, чьих имен уже никто никогда не помянет, утешали себя точно также.

– Ты обязан сделать все, что в твоих силах, чтобы не допустить этого.

– Знаю. И сделаю в следующем году. Потому что Ми-Кель… не выдержит.

– Я отпускаю тебя со службы. – Помона поднялась с места. – Обо мне не беспокойся. Мы позовем обратно того, кто встречал нас неподалеку от долины с припасами. Ол-Ан не мог слишком далеко уехать, ваш магнитный сигнал он должен поймать, так? Я перепоручу ему твои обязанности. Ти-Цэ, иди к Ми-Кель прямо сейчас. Как она и сказала, вы успеете.

Ти-Цэ не шелохнулся.

– Это приказ.

Он изобразил улыбку – и только.

– Ступай же, ну! – не унималась Помона.

– Вы очень добры. Но я не могу этого сделать. Я на службе.

– Сказала же, что…

– Не вы меня на эту службу утвердили, – сказал Ти-Цэ. – У вас нет полномочий. Если отпустите – Старшие подыщут мне другое место на этот год, вот и все.

– Какое место? – упавшим голосом спросила Помона.

– Где служат, конечно. Пэчр – лишь одна их многих точек, куда посылают наших. Вы ничего не можете поделать.

Помона медленно села обратно на свое место. Чувствовала она себя уязвленной, беспомощной и несчастной.

– Я останусь с вами и выполню служебный долг, а с Ми-Кель у нас еще есть время. Но все равно спасибо. Я и не думал, что вам это может быть не безразлично.

Ти-Цэ поднял голову и уставился вверх, но из-за ветвей не увидел ни одной проснувшейся звезды. Время замерло, как замирают в материнском чреве не рожденные дети.

5

На Плодородную долину опустилась ночь. О том, чтобы разжечь костер среди древ, не шло и речи, так что единственным источником света здесь остались светлячки. Помона поежилась: даже эти яркие жучки избегали заброшенных многоярусных пристанищ йакитов. Если их лагерь кое-как подсвечивался зеленым светом, то вывернутые наизнанку высохшие стволы можно было едва разглядеть в объявшей их темноте, и похожи они были больше на скрюченные пальцы с длинными грязными когтями. Древа же поодаль, где процветала жизнь, буквально пылали язычками зеленого пламени.

После недолгих уговоров Ти-Цэ удалось отправить Помону спать. В палатку она забиралась с обреченностью живности, которой предлагали своей волей шагнуть в котел – вариться в собственном соку до утра.

Ти-Цэ остался снаружи палатки. Он даже не тешил себя мыслью, что сможет уснуть. Никогда не думал, что настанет день, когда границы его службы сотрутся полностью и коснуться даже этого места. Ми-Кель была где-то здесь, совсем близко, но так далеко от него. Голова наполнилась мрачными фантазиями о том, чем сейчас могла быть занята супруга. Наверняка по-прежнему льет слезы и проклинает его за то, что его нет рядом, когда он был ей так нужен.

Мысли о Ми-Кель так поглотили Ти-Цэ, что он учуял фантомный запах ее полинявшей шерстки. Надо завязывать с этим, так и до профнепригодности недалеко.

Фантомный?

Ти-Цэ пытался отогнать наваждение, как многие и многие разы до этого, но в этот раз не сумел. Он втянул полные легкие воздуха через широкие ноздри. И вытаращил глаза: запах был таким же реальным, как ветвь, на которой он сидел, и стремительно сгущался, концентрировался. Приближался.

Ми-Кель была где-то поблизости.

Ти-Цэ прильнул к ветви и огляделся по сторонам. Ее не было видно, но она точно подбиралась все ближе, рыскала по всей загнившей аллее в поисках супруга. И такими темпами совсем скоро его найдет.

Ти-Цэ был одновременно рад и не рад этой новости. Все же Ми-Кель не смогла усидеть на древе, зная, что он в долине, а значит, не слишком на него злится. Но с другой стороны, ему по-прежнему нечего было ей сказать, и ее присутствие могло обернуться для него тяжким испытанием на прочность характера и принципов. Ми-Кель была не из тех покладистых самок, которые так просто отступалась от своего.

Ти-Цэ взвесил все за и против. Ми-Кель не найдет его по запаху, если он хорошенько спрячется. А вот если найдет укрытие, в котором он нарочно затаился от нее… Риск того не стоил. К тому же, если уходить, то сделать это надо было быстро, а с человеком на одном плече и палаткой – на другом ему это едва ли удалось бы. Похоже, вариантов помимо того, чтобы остаться, у йакита не было.

И все же Ти-Цэ вжался в ствол. У Ми-Кель в голове твориться могло все что угодно, а он не был уверен, что вынесет еще одну ссору сегодня. Он осторожно глянул вниз… и его насквозь пронзили огромные глаза самки.