Слуги этого мира

– Зависит от частоты тренировок. В среднем двенадцать минут.

Как по зову над поверхностью воды неподалеку от берега появилось сразу две особи: вышагивающий на мелководье самец и разгребающая перед собой воду самка. Они щебетали о чем-то друг с другом, пока не увидели Помону, наблюдающую за ними.

Помона почувствовала, как поднимается к вискам кровь: самка насторожилась, дернула супруга за локоть и беззастенчиво показала на нее пальцем. Йакит прищурился, разглядывая Помону и ее компанию, и принялся что-то объяснять жене. Наверное, он был одним из тех служащих, которые покинули Пэчр в этом году на заслуженный семейный отдых.

Вскоре тут и там стали выглядывать из воды новые и новые йакиты. Самки рассматривали гостью так и эдак, истязали самцов вопросами, а те, заранее проинформированные о визите человеческого Посредника, терпеливо отвечали и улыбались женщине на берегу. Одинокие старики и те особи, которые в этом году остались без партнера, с каменными лицами намывали шею – не были настроены присоединяться к общему волнению. Помоне хотелось бы, чтобы стайка самочек-подростков брала с них пример: эти забирались высокомерными, оценочными взглядами прямо ей под кожу.

Ти-Цэ с Ми-Кель на плече подбадривающе положил свободную руку на плечо Помоны и обратил внимание присутствующих на себя. Многие самцы и самки энергично помахали йакитам с соседнего древа, что-то даже кричали – возможно, поздравляли Ми-Кель с приездом мужа. Но что-то Помоне в их натянутых улыбках не нравилось. Так смотрели на нее саму в Пэчре женщины, окруженные своим многочисленным выводком.

– Здесь принято мыться без одежды, – подал голос Ти-Цэ, сделав вид, что ничего не заметил. – Будьте готовы ее снять.

Глаза Помоны стали как блюдца. Взгляды с нее спускать никто пока не собирался. Ее руки никак не решались стянуть юбки.

– Но… Ти-Цэ, у меня нет хвоста.

Провожатый призадумался.

– Ваша правда. Позвольте вас прикрыть.

– Прости, что?

– Люди считают это неприличным, – объяснил он Ми-Кель, когда она поинтересовалась, почему Помона нервничает.

– Правда?

– Да. Одеждой принято сохранять тепло тела и скрывать репродуктивные органы из правил приличия. Представь, если в сезон спаривания все в долине ходили бы с опущенными хвостами и приветливо помахивали хозяйством каждому встречному.

– А у них…

– Сезон спаривания длится круглый год, – кивнул Ти-Цэ.

Она возмущенно поморщилась:

– Везет же им.

Ти-Цэ изумленно вскинул брови и рассмеялся.

Помона стояла подле них и прикрывалась снятой одеждой. Ти-Цэ поймал ее умоляющий взгляд.

– Не возражаешь, если я помогу гостье?

Ми-Кель надулась.

– Я только доведу Помону до мелководья, – вздохнул Ти-Цэ, – и сразу вернусь за тобой. Идет?

Ми-Кель нехотя кивнула и слетела с его плеча. Она нетерпеливо хлопала крыльями, обдавая его голову ветром, и стреляла взглядом то в него, то в Помону. Ти-Цэ сбросил мантию и набедренную повязку на землю.

– Кажется, Ми-Кель не то чтобы довольна, – сказала Помона. – Ти-Цэ, а почему она…

– По традиции, супруги заходят в воды источника вместе.

На лице Помоны выступили багровые пятна.

– Вы не так поняли, – улыбнулся Ти-Цэ. – Она не ревнует к вам, для этого нет и не может быть повода. Ми-Кель просто, как бы это сказать, предпочла бы зайти со мной первой. И я знаю, что вы не против ей уступить, – вскинул он руки прежде, чем Помона успела что-либо сказать. – Спасибо, но не стоит. Это не более, чем женский каприз.

У Помоны не хватало выдержки на споры: она с трудом прикрывалась платьем под взглядами самок и самцов, и многое бы отдала, чтобы скорее нырнуть в покачивающийся на волнах сугроб лепестков.

Помона опустила глаза и заставила свои пальцы разжаться. В ту же секунду, как ткань соскользнула с бедра, Ти-Цэ подхватил ее на руки и обнял обнаженное тело.

Помона не позволяла думать себе ни о чем постороннем и просто отдалась осязанию. Она чувствовала себя так, словно вытряхнула из подушки пух и обвалялась в нем. Помона прижималась к груди провожатого, не решаясь поднять на него глаза, и не издавала ни звука. Ее стоп коснулся плотный влажный ковер, и с каждым последующим шагом Ти-Цэ вода поднималась по ней все выше.

Она вспомнила, с каким чувством Ти-Цэ смотрел на воду, когда они были еще только на пути к долине, как раскланялся перед ней, словно у ног божества. Помона не могла не восхититься и не ужаснуться щедрости, с какой он делился с ней своим миром.

Смогла бы она на месте Ти-Цэ поступить также, будь в ее распоряжении целая сказочная долина?

Ти-Цэ осторожно наклонился, чтобы выпустить Помону из рук, но она крепче стиснула его за шею и высоко задрала ноги, словно боялась коснуться воды.

– Все хорошо? – спросил Ти-Цэ.

– Эта вода… Ты уверен, что мне можно?..

– Вам – можно, – сказал Ти-Цэ и приласкал ее. – Вы можете чувствовать себя здесь как дома.