Слуги этого мира

Это произошло сразу после того, как Ти-Цэ проглотил последний сочащийся кровью кусок.

Раньше, чем он мог понять, что происходит, прямо под деревом, на котором он сидел, ожили тени. Собрат выглянул из куста, пронзил Ти-Цэ ядовитым взглядом и затерялся в густой растительности и предрассветной тиши. Мол, о присутствии предупрежден. Пеняй на себя, если вовремя не отреагировал.

Ти-Цэ едва не сорвался с дерева. Он судорожно вцепился в лямку покачивающегося на весу походного мешка, который выскользнул и уже было полетел вниз, и перекинул через плечо. Ти-Цэ вскочил на корточки и попытался высмотреть товарища, но тот будто растаял в воздухе.

Си-Тэ. Ну конечно, звезда на тебя упади, если кто и мог повестись на провокацию, то это…

– «Похоже, пяти ударов за наивность было недостаточно, – кровожадно усмехнулся Наставник на сей раз по приватной связи. – Что ж, я это учту».

Ти-Цэ отчаянно высматривал движущийся силуэт, но в ту секунду, как его взгляд поймал-таки другой – озлобленный, – в него уже летело самодельное копье.

Развернуться было негде, и Ти-Цэ, спасая мешок, в который притаившийся Си-Тэ и целился, рухнул с дерева. Он упал на спину, но не обратил внимания на ушиб. Ти-Цэ встал на ноги так быстро, как если бы отскочил от земли, и бросился бежать.

С трудом, но Ти-Цэ удалось оторваться от преследователя и затаиться в густых зарослях папоротника. Далеко от своего иритта ему отходить было нельзя, но и в укрытии отсидеться не получится: йакит уже обшаривал кусты в поисках Ти-Цэ и злобно отмахивался от листьев, когда ошибался.

У него было не больше двух минут, чтобы решить, что делать дальше.

Положение дел казалось Ти-Цэ безвыходным. Си-Тэ не уйдет от его пасущегося иритта. Разговаривать, что-то объяснять и драться не было смысла тоже: Си-Тэ не успокоится, пока не заполучит карту Ти-Цэ. Он наверняка был на пределе, не был уверен в том, что движется в правильном направлении, а Ти-Цэ уж слишком радостно и беззаботно пересекал джунгли и поедал птицу.

Он отчаянно соображал, прикусив антенну рации. Ти-Цэ молился, чтобы Наставник не обратился к нему еще раз, не сдал его и не забрал те крохи времени, которые у него еще оставались…

Он отнял от лица рацию и рассеянно уставился на нее.

Его осенила безумная идея, но она же была его последним шансом. Иного выхода Ти-Цэ просто не видел.

Дрожащими от волнения руками он бесшумно снял с плеча походный мешок. За неимением инструментов он достал тычок. Наружу выстрелила острая спица.

Си-Тэ уже был неподалеку. Ти-Цэ зажал примитивную рацию зубами и надавил, так что та с легким треском развалилась на две части. В слабом свете просыпающейся старой звезды и пролетающих мимо светлячков Ти-Цэ всмотрелся в начинку: провода и схемы простенько переплетались друг с другом. Он вонзил между половинками рации спицу, в гущу микросхем, и принялся за дело.

С горем пополам Ти-Цэ (наверное) настроил свою частоту на приватную с ближайшим к нему сигналом. Возился с проводами он несколько секунд, но показались они ему целой жизнью, за которую Си-Тэ успел подобраться совсем близко. Он поднес рацию ко рту.

Если не получится, я…

Ти-Цэ зажмурился. Кого он пытался обмануть? Йакит не имел понятия, что будет делать дальше. На уроках они проходили куда более сложные технологии, а потому в примитивных разбираться сейчас пришлось интуитивно. Сородич между тем подходил все ближе: еще немного, и он ясно учует запах Ти-Цэ. Он попросил звезды о помиловании, набрал в грудь побольше воздуха и…

– «Какого хрена ты все еще там делаешь?»

Ти-Цэ услышал, как подпрыгнул Си-Тэ: из его рации раздался разъяренный голос Наставника. Йакит выхватил устройство из мешка и застыл в нерешительности.

До этого Ти-Цэ с успехом имитировал звуки птиц и голоса животных, хорошо говорил на других языках и копировал самые специфические акценты, но никогда не пробовал воспроизводить голоса себе подобных. Ти-Цэ и сам испугался низкого знакомого баса, который вырвался из его горла и эхом отозвался в рации Си-Тэ. Неидеальный, но за скрипом помех очень даже эффектный.

Ти-Цэ заорал в рацию не столько для того, чтобы напугать собрата, сколько для того, чтобы перекричать дрожь в собственном голосе:

– «Ты рехнулся? Кто разрешил тебе с ножами и копьями на своего кидаться? Плевать я хотел, пустил ты ему кровь или нет, но, если порвал мешок, будь готов к тому, что заплату для него я сделаю из куска шкуры с твоей жопы».

Ти-Цэ услышал какой-то скрежет: наверное, ему худо-бедно, но передавались оправдания лепечущего Си-Тэ.

– «А ну быстро вернулся к заданию, и хватит топтаться на месте! Или… ты встретил товарища, и вы договариваетесь работать сообща за моей спиной? Что это вы затеяли, скоты нерезаные, а?!»

Ти-Цэ тут же перекричал товарища, который пытался объяснить Наставнику, как обстояли дела на самом деле. Добавил для верности еще пару особенно крепких ругательств учителя и приказал ему улепетывать прочь.