Слуги этого мира

– Да, Наставник! – крикнул йакит и рванул обратно к своему иритту, которого он оставил подальше от места, где обнаружил товарища.

С минуту Ти-Цэ не шевелился. Он слушал, как Си-Тэ, ломая собой ветки, пересекает джунгли. Как он вскакивает на своего иритта и пускает в галоп. Как удирает зверь, словно за ним хвостом тянулась погоня. И только после того, как воцарилась полная тишина, вжавшийся в дерево Ти-Цэ нашел в себе силы убрать ото рта рацию. Глубокий выдох облегчения сам собой сложился в очередное ругательство, от количества которых и так уже чесался язык.

Ти-Цэ возвращал каналы связи на место почти вслепую, потому что в глазах у него было все еще темно. Попытался вновь настроиться на общую связь, чтобы не пропустить в случае чего сообщения Наставника, но все было тихо. Даже слишком.

Похоже, где-то Ти-Цэ напортачил и повредил рацию вовсе. Теперь с ним не мог связаться никто, и сигнал с радаров Наставника наверняка пропал тоже. Возможно, учитель уже это заметил и теперь пытался до него докричаться. Шерсть на загривке встала дыбом: впереди его ждал серьезный выговор.

Сказать по правде, Ти-Цэ не мог теперь решить, что будет страшнее: остаться без разящей чаши на обряде инициации или попасть сейчас прямиком к Наставнику с поломанной рацией в руках.

Шансов выжить в том и в другом случае было мало.

27

Ти-Цэ добрался до цели за час с небольшим до завершения задания.

После случившегося в кровь Ти-Цэ словно бросили шипучую таблетку адреналина, и почти весь оставшийся путь йакит преодолел на своих двоих. Иритт был не прочь пробежаться за обезумевшим наездником. Несся Ти-Цэ с такой скоростью, будто кто-то дал ему для разгона хорошего пинка.

В очередной раз Ти-Цэ остановился, чтобы отметить на карте маршрут, когда на глаза ему попался еще один собрат. Однако Юн-Ан лишь вскользь глянул на Ти-Цэ и промчался мимо. Он и сам уже напал на четкий след и не желал тратить время на его карту, за что последний был ему сердечно благодарен. И в тот же момент он понял, насколько глупо выглядел со стороны, бегущий бок о бок с ириттом, а не на нем.

С иритта он слез, когда уже почти добрался до цели, и последние шаги до победы и приза проделал медленно, тяжело переводя дыхание и едва переставляя ноги. Радость при виде щитов, аккуратно сложенных в центре выжженной поляны, к которой он вышел, почти его не тронула. Он не мог не думать об ожидающей его расправе. А возможно, его успех и вовсе признают недействительным: сказано же было не пытаться связаться друг с другом.

А он не просто связался. Это был откровенно грязный прием, чтобы избежать стычки. Ни понимания, ни милости от Наставника ждать не приходилось.

Ти-Цэ не ответил ни на один обращенный к нему взгляд. Он подвел иритта к остальным зверям, заткнул жабры грязью и угрюмо уселся чуть поодаль от успешно выполнивших задание учеников. Не хватало пока всего троих, но и у тех еще было время, чтобы присоединиться к ним.

Ти-Цэ не мог отказать себе в мучении и покосился на Ку-Ро. Важный и гордый вид красноречиво говорил о том, что он добрался до разящих чаш первым, либо одним из первых. Ку-Ро стоял чуть поодаль от остальных, чем ясно давал понять, что не желает точить лясы с кем-то из товарищей.

Щиты никто не брал. Наверное, Наставник уже дал им команду, чтобы сперва дождались его. Ти-Цэ оставалось только подражать поведению других: его рация по-прежнему хранила молчание.

Спина и плечи Ти-Цэ зудели от пристальных взглядов, но он тоже не был готов вступать с кем-либо в разговоры. Он сделал вид, что перепроверяет свою карту, но его хмурый взгляд до дыр стирал одну точку. Ти-Цэ сильно сомневался, что теперь карта ему вообще пригодится.

Ти-Цэ тяжело размышлял, и даже не поднял глаз, когда за несколько минут до конца испытания один за другим к победителям присоединились и все остальные за своей порцией лавров и почестей, в том числе и Си-Тэ. Но вынырнуть из своих мрачных мыслей ему все же пришлось: из джунглей верхом на иритте показался и Наставник.

Ку-Ро уже приклонил колено и надменно косился на менее внимательных сородичей, которые только сорвались со своих мест учителю навстречу. В числе последних присоединился к приветствию Наставника Ти-Цэ. От волнения ему едва удавалось сохранять неподвижность. Он видел, как Наставник ходит взад-вперед, и чувствовал себя так, будто вновь выпил приготовленное им снадобье много лет назад. Того и гляди, вывернет наизнанку.

…И даже несмотря на то, что лицо Наставника было почти таким же довольным, как в тот день, когда он узнал, что успевает принять участие в сезоне спаривания, Ти-Цэ не сомневался: когда глаза учителя выцепят его, начнется публичная расправа.

Наставник встал перед шеренгой учеников, оглядел приклоненные головы и живо кивнул им. Ученики встали на ноги; как на казнь следом за ними выпрямился Ти-Цэ. Они сложили руки за спинами в ожидании его слов.

– Сдайте ваши походные мешки с картами и оборудованием, – сказал он.