Слуги тьмы

Лунотень сидела рядом с телом Айрэна, крепко обнимая его, пока последние капли крови не стекли в желоб. Её сердце разрывалось от боли, но она должна была быть сильной, ради него, ради его памяти. Она знала, что он не хотел, чтобы она сдавалась.

Поднявшись с земли, Лунотень подошла к двери, за которой исчезла Слуга и другие члены отряда. Гнев и ярость кипели в её душе, готовясь вырваться наружу. Она уже не была той послушной девочкой, которой Слуга привыкла её видеть. Теперь она была воином, жаждущим мести.

— Слуга! — прокричала она, её голос эхом раздался в гробнице. — Ты — подлая змея! Мерзкая гарпия! Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!

Слуга повернулась к ней. Её лицо, забрызганное кровью Айрэна, оставалось непроницаемым. Она спокойно смотрела на Лунотень, не обращая внимания на её вопли.

— Ты знала, что это неизбежно, — проговорила Слуга. — Я предупреждала, чтобы ты не привязывалась к нему. Теперь можешь пожинать плоды взращенного тобой горя.

— Айрэн был нам другом, а ты… — сжав кулаки, продолжила Лунотень. — Ты просто хладнокровно убила его! — она указала в неё пальцем, обвиняя во всех смертных грехах.

— Он исполнил своё предназначение, — ответила Слуга ледяным тоном. — Больше он нам не нужен.

— Ты не человек! — прошипела эльфийка, стиснув зубы. — Ты не достойна быть нашим лидером!

— Это решать не тебе, — отрезала Слуга. — А теперь вытри сопли. У нас есть дела поважнее твоих капризов.

Лунотень с трудом сдержалась, чтобы не наброситься на неё.

— Я никогда тебе этого не прощу, — сказала она, не скрывая ненависти.

Лунотень с тяжёлым вздохом отступила в сторону. Она последовала за Слугой и остальными членами отряда в глубь гробницы, но её сердце продолжало разрываться от переполнявших его горечи и гнева.

Зал, в который они вошли, погружал в ледяное молчание. Его грандиозные размеры давили на грудь тяжестью веков, а мрак скрывал тайны, которые лучше было оставить нетронутыми. В самом центре помещения, подобно сердцу забытого божества, возвышался алтарь из чёрного, отполированного камня. И на нём, словно ужасное подношение, лежали расчленённые останки Бледного Ангела: руки, ноги, тело, крылья… и, наконец, голова.

Когда свет факела упал на лицо юной девушки, её веки медленно раскрылись, и пронзительно голубые глаза устремились на Слугу.

— Моя госпожа… — прошептала Слуга, склоняясь в почтительном поклоне.

Сухие, потрескавшиеся губы Бледного Ангела зашевелились, но из её рта не вырвалось ни единого звука.

— Что она говорит? — спросила Лунотень, не в силах оторвать взгляд от этой жуткой картины.

— Она не может говорить без лёгких, — отозвалась Слуга и, резко выпрямившись, метнулась к алтарю. — Сейчас, госпожа, сейчас!

С материнской заботой и нежностью она подняла голову Ангела и приставила её к туловищу, просовывая внутрь разорванную трахею и артерии. Бледный Ангел судорожно вдохнула, и её аккуратная, маленькая грудь приподнялась.

— Так-то лучше, — сказала она, разминая шею. — Спасибо, Слуга.

Её голос был слабым, почти неслышным, но в нём звучала та же власть, то же величие, что и раньше.

— Не стойте столбом! — резко бросила Слуга, обращаясь к Голосу Бездны и Плачущему Рыцарю. — Помогите ей!

Воины без слов кинулись к алтарю, принимаясь соединять остальные части тела Бледного Ангела. Их движения были быстрыми, но осторожными.

Кости с тихим скрежетом вставали на свои места, а плоть срасталась с приглушённым хлюпаньем. С каждой присоединенной частью её глаза становились всё ярче, а взгляд — всё пронзительнее. Губы обретали нежный, розовый оттенок, а кожа из серой превращалась в бледную, словно фарфоровую.

Когда Голос Бездны присоединил ей руку, по телу Ангела пробежала лёгкая дрожь.

— Щекотно, — хихикнула она, сжимая и разжимая пальцы.

Затем Плачущий Рыцарь вернул ей на место крылья, и те с тихим шелестом расправились.

— Осталось лишь чем-то прикрыться, — сказала девушка, спрыгивая с алтаря. Её пальцы игриво задвигались, наслаждаясь прикосновением к холодному камню. Впервые за сто лет она могла ощутить его под своими ногами.

— Можете взять мой плащ… — предложила Лунотень, но Бледный Ангел остановила её жестом.

— Не нужно, — улыбнулась она. Её улыбка казалась такой печальной, как будто хранила в себе всю боль этого мира.

Бледный Ангел подошла к стене и сорвала с неё поблекшее от времени знамя, а затем укуталась в него, как в саван.

— А теперь расскажите мне всё, что я должна знать, — сказала она, обращаясь к своим верным спутникам.

* * *

Неведомая сила вырвала Айрэна из объятий небытия. Он с жадностью вдохнул холодный воздух, и боль вернулась к нему вместе с сознанием. Он открыл глаза и увидел над собой знакомый свод гробницы. Его тело ныло, горло перехватывало спазмом, но он был жив.

— Ты проявил небывалую верность, Айрэн, — тихий, но властный голос Бледного Ангела раздался возле него. — Твоя жертва не будет забыта. Я дарю тебе жизнь и право покинуть отряд.

Её слова звучали не так холодно, как слова Слуги. В них чувствовалась искренность и даже какое-то уважение.