Слухи

Грейс побыстрее закончила разговор. Слова Кэтрин насторожили ее, и ей не хотелось об этом думать.

Сделав еще глоток остывшего чая, она отнесла чашку в кухню. После возвращения от Салли Грейс ужаснулась возникшей у нее мысли залезть в чужой дом, однако ей необходимо было выяснить, зачем Анна ходила к психотерапевту.

Взяв мобильный, Грейс снова набрала номер Бена. Когда тот не ответил, она сбросила ему сообщение: «От Анны больше нет новостей?»

В ожидании эсэмэски Грейс не могла найти себе занятие. Вскоре она схватила ключи от машины и спустилась на лифте в подземный гараж.

Бен находился дома – за окном спальни угадывалось движение. Четко разглядеть не получалось, но вдоль окна мелькала тень. Прошло уже двадцать минут после отправки сообщения, и ответа не было.

Выбравшись из автомобиля, Грейс направилась к крыльцу. Двигаться наверху перестали, но когда она приблизилась к двери, то сквозь стекло увидела, как Бен спускается со второго этажа.

Грейс нажала кнопку звонка. Ей не открыли, и она нажала сильнее. Пронзительный трезвон заполнил весь дом. Наконец Бен приоткрыл дверь и спросил:

– Что вам надо?

Грейс встала правее, чтобы получше видеть его.

– Вы знаете. Я хочу поговорить с вами об Анне.

– Да не о чем тут говорить! – Он начал закрывать дверь.

– Нет, есть! – Грейс уперлась в створку рукой и надавила, отжав дверь и успев увидеть коридор и фигурку, стоявшую на пороге кухни.

– Анна? – ахнула Грейс и попыталась шагнуть через порог, но рука Бена по-прежнему удерживала дверь, и она осталась на крыльце. – Что ты тут делаешь? Ты в порядке?

Шокированная Грейс пыталась осознать, что́ она видит. Подруга жива, но заплаканное лицо измазано расплывшейся тушью. Она выглядела измученной и стояла завернувшись в теплую шерстяную кофту, стиснув ее на груди. В глазах, как показалось Грейс, мелькнул испуг.

Анна отступила в кухню. Грейс рванулась туда, но Бен удержал ее. «Плакала она, что ли?» – подумала Грейс. Неужели Бен…

– Анна, я здесь! – Грейс протянула руку, ожидая, что подруга подойдет к ней, но Анна не двинулась с места. – Господи, что с тобой случилось? – Она снова уперлась в дверь, но Бен был сильнее. – Анна!

Подруга покачала головой и приоткрыла рот. Грейс ободряюще кивнула ей, но неожиданно Анна произнесла:

– Уходи, Грейс.

И Бен захлопнул дверь.

Декабрь, неделей ранее

Анна

Мне интересно, как Салли может слушать и не осуждать. Как она умудряется принять сочувственный вид, узнав, что я столько лет жила со зловещей тайной, а не ужаснуться, что я никому не рассказала о случившемся.

– Тело Хизер нашли неделю спустя, – призналась я. – Прибило волнами у пирса. Нас больше не допрашивали, вероятно, не было оснований подозревать, что я находилась с ней. Но я буквально потеряла покой. Я ни о чем не забыла, постоянно помнила, что сделала. И проблема была не только в том, что я солгала. Если бы я вовремя позвала на помощь, может, ее бы спасли. Хизер осталась бы в живых, поступи я по-человечески.

– А почему вы никого не позвали? – спросила Салли. – Почему не сообщили полиции, что случилось?

Я отвернулась, размышляя над ответом, но ничего не придумала и сказала:

– Возвращение Грейс разбередило эту рану. Я вроде научилась существовать с чувством вины – порой мне даже удавалось убедить себя, что я все равно ничего не могла сделать. Время шло, я жила себе и жила, сосредоточившись на важном – Итане и Бене. И Зейди… Господи, как же я боюсь лишиться всего, что мне дорого!

– Почему вы считаете, что вас могут чего-то лишить?

– Бен может бросить меня или не даст видеться с Итаном. А если правда дойдет до полиции, мне как минимум запретят удочерение.

– О том случае знает только Грейс? – спросила Салли.

Я кивнула.

– И вы боитесь, что она кому-нибудь расскажет?

– Когда Грейс появилась в Клируотере четыре месяца назад, я как раз закончила разбирать папины вещи – надо было освобождать дом. Увидеть ее на пороге было приятно – я безумно обрадовалась. Грейс солгала, будто приехала в гости, – не сказала, что переезжает. Я не догадывалась, что встречу ее снова. Но через неделю привела Итана в школу, а на площадке стоит Грейс и говорит мне, что Матильда будет учиться в одном классе с моим сыном! Тогда-то я и поняла, что жизнь, которую тщательно выстраивала и всячески оберегала, может рухнуть в любой момент.

– Анна, что вы хотите этим сказать?

– Вы меня спрашивали, почему я никому не сообщила правды? Придется вас посвятить в то, что произошло, когда в ту ночь я прибежала к себе в комнату.

Стоя на краю обрыва, я, дрожа всем телом, с опаской нагнулась над пропастью. В темноте много не разглядишь. Взятый из дома фонарик светил едва на несколько метров, и, хотя я водила им взад и вперед, Хизер нигде не было видно.

Я опустилась на колени, плача от страха. Сердце так билось, что мне почудилось – оно вот-вот вырвется из груди. Я позвала Хизер, я снова и снова звала ее по имени, но бесполезно.

Не знаю, сколько времени я там простояла, две минуты или полчаса, но в конце концов поднялась с колен и попятилась от обрыва. Время будто ускользало от реальности, как и все события вечера.