Слушай птиц

Девчонки засуетились, выкладывая товар покрасивее. А поскольку представления о красоте, как обычно, были у них разные, то шум поднялся невероятный. Ярослав подтащил ствол поближе и теперь ходил вокруг, осматривался. Здесь было тенисто, жужжали назойливые мошки. Он подумал: наверное, поэтому тут не торгуют. Чтобы не накусали. Словно услышав его мысль, Оксанка вынула из кармашка баллончик спрея и велела всем построиться, а она побрызгает. Девчонки послушно встали перед ней, и она, деловая и всё ещё сердитая, теперь заставляла их вытягивать вперёд руки-ноги, чтобы опрыскивать было удобнее. Надо было бы и ему побрызгаться, но почему-то не хотелось слушаться сестры, будь она хоть сто раз права. Ну чего опять раскомандовалась? И вообще, он в джинсах, а руки – это уж ладно.

На тропинке было пусто. Лишь один раз прошла компания взрослых тётенек. Они громко хохотали и ничего не замечали вокруг. Когда Оксанка шагнула им навстречу и заголосила вдруг не своим голосом: «А вот свистульки, кому свистульки!», те ужасно сначала испугались, а потом расхохотались. И пошли дальше, не взглянув на товар. Оксанка обиженно засопела.

Наконец всё было разложено и подписано. Ярослав подошёл поближе и нацелил на клеёнку объектив. Самые большие и яркие птицы были по триста пятьдесят, те, что поменьше, по триста и по двести пятьдесят. А набор трясогузок стоял отдельно: его Оксанка и Яна решили продавать за пятьсот весь. Ярослав примерился. Сделал кадр, другой… А это? Это что такое?! Он просто глазам не поверил! Среди его пёстрого набора сидела коричневая невзрачная птичка, чужая… Он не делал такую и дома такую не видел, так что попасть в коробку случайно она никак не могла… Так это Яна, что ли, на лотках стащила? Когда сюда шли?!

Яна проследила за направлением его взгляда и сказала с вызовом:

– Ну и что! Я просто на счастье взяла! Хочешь, сходи и отдай обратно!

Она стояла, уперев руки в боки, над разложенной клеёнкой – наглая и очень красивая, с этими своими чуть растрёпанными светлыми локонами, в платьице как на кукле. Да как же она могла? Он же ведь ей… Вон сколько!.. Вон каких!.. Ярослав не понимал. Обидно стало чуть не до слёз. Захотелось уйти отсюда и никогда больше не возвращаться.

На дорожке появилась молодая пара в сопровождении двух мелких девочек-близняшек. Они были смешные, рыженькие, как белочки, и носы в конопушках. Крошечные совсем, младше Ольки. И папа у них был такой же рыжий и забавный. Девчонки, сопя и буксуя, катили перед собой двухместную детскую коляску, но, понятное дело, увидев яркие фигурки на клеёнке, тут же рванули к ним и стали хватать. Родители не пытались их поймать, а лишь переглянулись, и папа полез в кошелёк.

– Ну, выбирайте! – велел своим близняшкам. – Только чур по одной!

Близняшки вместе схватили сначала самую большую, полосатую, потом соседнюю, клетчатую и начали, сопя, отнимать её друг у друга, пока мама не подошла и мягко не отобрала. Но девчонки не унимались, они стали тащить с клеёнки всё подряд и немедленно тянули в рот – мама едва успевала выхватывать свистульки и ставить на место.

– Мы возьмём этих двух, – резюмировал папа, подхватывая за головы клетчатую и полосатую. – Сколько с нас, семьсот? – И он протянул Яне тысячную бумажку.

Яна стояла смущённая. Сдачи у неё не было.

– Я… я сбегаю… я разменяю, – засуетилась она и из грозной и наглой превратилась сразу в жалкую, растерянную.

Видно было, как ей хочется этих денег, и всё её бессилие немедленно отразилось на лице, проявилось в больших испуганных глазах, которые, кажется, ещё потемнели.

Молодая мамочка подошла, мягко тронула мужа за рукав, кивнула на фигурки. Попросила тихо:

– И мне купи. Вон ту, синюю. Птицу счастья.

Муж расплылся в улыбке и взял третью птичку. Сказал весело своим:

– Ох, барышни, с вами одно разорение!

И они ушли. Мелкие, усаженные в коляску, сосредоточенно мусолили свои свистульки, а мама улыбнулась и на прощание махнула Яне, Оксанке, Ольке с Олесей. Синяя птичка стоила как раз триста, поэтому получилось без сдачи.

Они едва скрылись за деревьями, как Яна уже скакала по полянке, размахивая голубой купюрой, и кричала:

– Вы поняли? Поняли?! Не надо сдачи! Без сдачи купят больше!

Оксанка глянула скептически и повертела пальцем у виска:

– А спорим, не купят? Это была случайность.

– И ничего и не случайность! – заупрямилась Яна.

– Случайность! Нас просто пожалели!

– Чего это нас жалеть?! – возмутилась Яна.

– Да потому что у них тоже дети! – объяснила Оксанка. – Кстати, ты мне теперь шоколадку должна.

– Какую ещё шоколадку? – Яна, конечно, уже забыла о споре.

– А такую! За то, что я хорошее место выбрала!