Служанка

— Ты мне эти бабьи глупости брось, — резко сказал он и снова встряхнул домоправительницу за шиворот. — Пошла! — приказал он, и копна бодро потрусила к лестнице.

Илинка

Я открыла глаза. Голова пульсировала болью, по шее текло что-то холодное и липкое. Вокруг было темно и сыро, а воздух казался затхлым. Что за лиховщина? Рука нащупала в кармане сложенную записку, и тут ко мне вернулись воспоминания о Владко, о злобной усмешке, перекосившей его широкое лицо, об обмане, которым он меня из замка увел. И все встало на свои места. Выходит, бросили меня в подземелье, заперли. Непонятно только зачем? Спрятать хотели? Или избавиться?

Я вытерла ладонью густую струйку, бегущую по виску, и поморщилась. Видать, хорошо о пол приложилась. До сих пор голова гудит и кружится и мушки белые перед глазами плывут. А главное, поди узнай, сколько я без чувств провалялась? День сейчас или вечер? А может, ночь уже?

Я пошарила вокруг, пытаясь понять, где нахожусь, нащупала каменную кладку, осторожно села и прислонилась спиной к ледяной стене. Дышать стало легче. Ну, Владко! Вот, значит, кто у наместника в пособниках ходил! А ведь таким добреньким прикидывался, сроду бы на него не подумала. Как он меня бежать уговаривал! Выходит, уже тогда подставить хотел. Дознаватели разбираться не стали бы — раз из замка скрылась, значит, виновна. И тут меня словно ледяной водой окатило. А ведь все решат, что это я арна отравить пыталась, а как не вышло, так в бега подалась. От этой мысли стало так больно, что я ударила кулаком по неровному полу. Рагж! А ежели лорд Штефан тоже поверит?

Сердце вздрогнуло и затарахтело так, что его грохот в ушах отдавался, дыхание зачастило, сбилось. И захотелось арна увидеть, объяснить, что ни при чем я, что зла ему не желала, что это Салта с Владко отравить его хотели! Мысль, что граф меня виновной сочтет, была слишком мучительной. Не смогу я с таким грузом на душе жить. Не выдержу.

Рывком разогнувшись, поднялась и оперлась о стену, пережидая головокружение. Нужно выбираться. Не собираюсь я тут сидеть и ждать, пока вражины решат, что со мной делать. Глаза потихоньку привыкли к темноте, и я медленно двинулась вперед. Шаг. Еще один. И еще… Казалось, дело пошло на лад, но тут ноги подкосились, пол оказался слишком близко, прыгнул ко мне, подхватил обессиленное тело, и я сама не заметила, как растянулась на холодных камнях. По щекам покатились слезы — от боли, от обиды, от собственной беспомощности. Что ж я, совсем непутевая? Наверху, в замке, мое доброе имя с грязью мешают, а я тут разлеглась и встать не могу?

Нет уж. Ничего у злодеев не выйдет. Не собираюсь я их грехи на себе нести!

Я встала на четвереньки, дождалась, пока голова перестанет кружиться, поднялась и медленно, осторожно, останавливаясь и отдыхая, двинулась вдоль стены. Эх, сейчас бы факел! Или огниво. А то ведь в этой кромешной темноте и не поймешь, куда идти и в какой стороне выход. Руки нащупывали шершавый камень, ноги спотыкались о неровные плиты, где-то вдалеке раздавался тихий звук падающих капель. Я шла на этот звук, стараясь не думать о том, как буду выбираться из запертого подвала. Главное, до двери дойти, а там уж чего-нибудь придумаю. Греметь буду, ногами колотить, руками, но выберусь.

Стук капель приблизился, стал чуточку громче. Я попыталась идти быстрее, но тут же запнулась и едва не упала. Хорошо, за выступ стены уцепилась. Отдышавшись, снова двинулась вперед.

Сколько так шла — не знаю. Время под землей тянулось иначе, чем на поверхности, трудно было сказать, минута прошла или час. Я брела, потеряв представление о том, как долго уже иду, и почти отчаялась, когда дорогу мне преградила выложенная из песчаника стена. Я не помнила, чтобы в тех залах, которые видела в прошлый раз, были такие стены. Душу захлестнул страх. А что, если не сумею выбраться? Что, если не найду выход?

Отчаяние придало сил, и я снова двинулась вперед, вдоль шершавой на ощупь стены, убеждая себя, что рано или поздно она закончится. Время шло, а стена все тянулась и тянулась, сворачивала куда-то и вновь выпрямлялась, пока я не поняла, что хожу по кругу. Вернее, не по кругу, а по периметру большого каменного мешка, из которого не было выхода.

Испугавшись, я ускорила шаг, торопясь убедиться в своей правоте, и наткнулась на узкую, почти незаметную щель, наглухо закрытую досками. Мать-Создательница! Это что же, меня тут замуровать решили? Как крысу?

Перед глазами все поплыло. Я прислонилась к камням, пережидая слабость, а потом принялась колотить по деревянной преграде, пытаясь ее выломать.

Если бы это было так просто! Прибита она оказалась на совесть и стояла намертво.

Давай, Илинка, думай! Должен быть какой-то выход! Нельзя просто так сдаваться.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, стараясь прогнать панику, и представила, что смотрю на вышивку. Если это в комнате у арна сработало, может, и здесь поможет?