Служанка

— Ты прав, Давор. Здесь ее нет. Идем, — слышится из темноты, и мне становится страшно. Как это нет?! Вот же она я! Не уходите, милорд! Не уходите…

— Попробуем поискать в другом крыле, — басит спутник лорда Штефана, а я захожусь немым криком, пытаясь доползти до стены, из-за которой доносятся звуки удаляющихся шагов. Не успею. До нее слишком далеко.

— Ох и холодно тут! — говорит толстяк, но голос его звучит глухо, растворяется в сыром воздухе подземелья, и я понимаю, что арн со своим спутником уходит. Уходит! А я остаюсь в этом проклятом каменном мешке. От отчаяния, от злости на собственную беспомощность у меня прибавилось сил. Рванув вперед, добралась до забитой досками щели и ударила по ним кулаками. Подземелье заполнилось грохотом.

Создательница, только бы арн услышал! Только бы он вернулся…

Это было последнее, что я успела подумать. Голова закружилась, в ушах что-то зазвенело, и темнота стала еще гуще, поглотив меня целиком.

Глава 7

Пробуждение вышло странным. Я очнулась в какой-то незнакомой комнате, пропахшей сушеными травами, среди бесчисленных склянок и бутылок, стоящих на полках высоких шкафов. Подо мной бьша узкая кровать, застеленная чистым бельем. Из небольшого, забранного решеткой окна падал пасмурный свет уходящего дня. В Белвиле сложно было сказать наверняка, утро сейчас или вечер, но я научилась отличать одно от другого. Вот и сейчас беглого взгляда на серый сумрак оказалось достаточно. В нем не было робкой надежды, скорее глухая усталость вечера и тихая грусть.

Я попробовала подняться. Голова немного закружилась, но рана больше не болела, и мне удалось сначала сесть, а потом и встать на ноги. А следом пришло понимание, что это флигель дана Кранца. Лекарь жил отдельно от остальных обитателей Белвиля и почти никогда не выходил из своего небольшого домика, стоящего у самой стены замка. Правда, сейчас дана Кранца в доме не было. Я обошла все три комнатушки, заглянула на кухню, но хозяина дома не нашла. Странно, конечно. Хотя кто знает, что в замке происходит? Может, опять кому помощь лекаря понадобилась?

Я поправила смятую одежду и пошла к двери. Меня гнало беспокойство. Хотелось узнать, догадался ли арн, кто настоящий злоумышленник. Сумел ли злодеев к стенке припереть? И все ли с ним самим в порядке, или опять кто на жизнь его покушался?

Я медленно шла через двор, стараясь держаться ровно, но меня все равно немного пошатывало, как после пары кружек слоберского пива. Неприятное ощущение.

— Илинка?! — удивленный возглас заставил меня обернуться.

От дровяного сарая спешила Златка. Лицо соседки было обеспокоенным, а во взгляде, которым она меня окинула, тревога затаилась.

— Ты куда пропала? — останавливаясь рядом, спросила Злата. — Тут такое творится, а тебя незнамо где носит! Слышала? Лершика с Салтой в темнице закрыли, говорят, завтра в стобардскую тюрьму переведут, по всему замку дознаватели снуют, вернулись, что те падальщики, говорят, новые обстоятельства в деле открылись, расследовать их нужно. А какие обстоятельства? Лорд Штефан и сам со всем разобрался, а тут эти пожаловали, выспрашивают-вынюхивают, слуг допрашивают, я уже извелась, все думала, куда ты делась?

Подруга порывисто обняла меня, но тут же отстранилась и уставилась в глаза.

— Это кто ж тебя так? — голос Златки звучал напряженно.

Я вопросительно вскинула на нее взгляд.

— Вот тут, — дотронулась до моей головы Златка, и я поморщилась. — У тебя шишка. О, да тут и рана есть, — воскликнула соседка. — Тебя ударили? Неужто арн? Нет? А кто?

Я развела руками, показав, что не знаю. Мне не хотелось ничего объяснять. Я и сама еще толком не поняла, как у лекаря оказалась и кто меня из подвала вызволил. Последнее, что в памяти осталось, это то, как я по доскам ладонями из последних сил била.

— Упала, что ли? — не унималась Златка, а когда я пожала плечами, затарахтела: — Ой, тут же еще новость! Представляешь, Владко сбежал. Наши шепчутся, что это он хозяину отраву подлил. Его теперь по всему Стобарду ищут, дан Кражич сам лично в погоню отправился во главе городской стражи.

У меня с души будто камень упал. Слава Создательнице! Выяснил арн, кто злоумышленники, вывел всех на чистую воду!

— Вишь, что делается? Устроили в замке вертеп разбойников, — вздохнула Златка. — А мы теперь отдувайся. Меня уже два раза допрашивали. Такой дотошный дознаватель попался, сам бледный, как смерть, а глазюки белые, прозрачные, так льдом и окатывают. И голос мерзкий — тихий, едва слышный, змеиный. В душу верткой гадюкой влазит, и никакой метлой его оттуда не выметешь.

Златка осенила себя знаком, по местным поверьям отводящим беду, и потянула меня за руку.

— Идем скорее, пока тебя не заметили, а то вопросами замучают.

Это да. Не ровен час, увидит кто или на дознавателей нарвемся.

Я прибавила шагу. Надо быстрее до нашей каморки добраться, подумать, что дальше делать.

— Ох, лишеньки! — прошипела Златка, уставившись на дверь. — Не успели!

Я проследила за ее взглядом и похолодела. На пороге стоял высокий худой мужчина, облаченный в ненавистную черную хламиду.