Служанка

— Да? — прошипел имперец. — Помнится, давеча я у лорда Крона одну вышивку видел, обережную. И была она весьма странной, на оборванном лоскуте шитой. И символы на ней необычные вились, запретные.

Он резко сжал мою шею и прошипел:

— Твоих рук дело? Отвечай!

Я замотала головой.

— Не хочешь по-хорошему?

Ледяные пальцы впились в кожу ногтями. Воздуха стало меньше, я хватала его ртом и никак не могла вздохнуть. В глазах стало темнеть…

— Что здесь происходит? — голос арна прозвучал так неожиданно, что руки на моей шее дернулись и тут же ослабили хватку.

— Да вот, ваше сиятельство, пытаюсь узнать, где служанка была, когда вас отравить пытались.

Тон дознавателя изменился, стал смиренным и чуточку заискивающим.

— Эту? Допросить? — пренебрежительно хмыкнул арн. Он подошел ближе, остановился напротив и устало махнул рукой. — Можете отпустить убогую, она ничего не знает. Да и умом ее Аэст обидел, даже если бы что и знала, все равно бы забыла.

Он кивнул, приказывая имперцу меня отпустить, и сказал:

— Иди на кухню. Там работы непочатый край, а ты тут прохлаждаешься.

Лорд Штефан глядел сумрачно, как-то мимо, словно бы ему противно было на меня смотреть. Сердце больно сжалось. Правильно. Что для него какая-то служанка! Он даже имени моего не помнит, слышала я, как он дану Кражичу «этой девчонкой» меня называл.

— Ну? Чего застыла? — грубо спросил арн. — Бегом отсюда!

Я сорвалась с места. Меня душили слезы, но я не могла допустить, чтобы мою боль увидели.

— Я ж говорю, убогая, — хмыкнул граф и обратился к дознавателю: — Дан Зданич, у меня к вам одно дельце есть…

Продолжения фразы я не услышала. Дверь за мной закрылась, и я побрела по коридору, не зная, радоваться приходу арна или огорчаться тому безразличию, что в глазах его застыло.

«Возьми себя в руки, Элиния, — впервые за два года я вернулась к своему настоящему имени. — Вспомни о гордости. Пусть сейчас ты простая служанка, но в твоих жилах течет благородная кровь. Не стоит унижаться и мечтать о мужчине, который на тебя даже не смотрит!»

Не сказать, чтобы это внушение помогло унять боль, но хотя бы плакать я перестала.

— О, Илинка, а ты откуда такая растрепанная?

Голос Микошки заставил меня отвлечься от невеселых мыслей. Старик загородил дорогу и прищурился, разглядывая мое зареванное лицо.

Я попыталась объяснить, что тороплюсь.

— А куда теперь торопиться? — философски вздохнул Микош. — Видала, что делается? Нету у нас больше начальников, окромя хозяина. Были все, да вышли. — Он хитро подмигнул и добавил: — Если бы еще замок зверя признал, вот тогда зажили бы мы, как наши предки.

Слова старика задели что-то внутри, встревожили. Что они значат? Почему замок должен зверя признать?

Я даже обиду свою забыла и уставилась на Микошку.

— Легенда такая есть. Лорд Штефан, может, и не знает, но пока зверь его с душой замка не совладает, не быть арну настоящим хозяином края, не видать ему Стобарда как своей истинной вотчины. Где эта душа? — понял он мой безмолвный вопрос. — А про то никому не ведомо. Лорд Вацлав ее всю жизнь искал, горы старинных книг прочел, все надеялся отыскать в них разгадку, да так и помер, ничего не добившись. Но у него нутро темное было, безжалостное, и зверь лютый, даром что старый хозяин умел его в узде держать.

Микош оперся на сучковатую палку и переступил с ноги на ногу.

— А вот молодой хозяин, хоть нравом и крут, но справедлив, и сердце у него зачерстветь еще не успело. Глядишь, может и получится у арна с замком договориться.

Мне неожиданно вспомнилось недавнее видение, стук, от камня по всему подземелью идущий, нож острый, над плитой сверкающий, и я ухватила старого конюха за руку, беззвучно спрашивая, что тот знает о душе Белвиля.

— Что знаю? — хитро блеснул глазами Микошка. — А много чего! Белвиль — он же не обычный замок. Вот ты думаешь, его просто так построили? Нет. Деды сказывали, раньше на этом месте алтарь стоял, на котором жертвы Скарогу приносили — козлят молодых, баранов, телят. Их сжигали, а дым к небу шел, к тому месту, где наш суровый бог обитает. Говорят, как раз над Белвильской горой у него пристанище незримое. И он с нашими предками говорил, громом и молниями на вопросы отвечал. А то и трясением, ежели неугодное что просили. Вся гора ходуном ходила. А потом арны появились, потомки его, построили на этом месте замок, кровью своей жертвенник напоили, душу в него вдохнули.

Я слушала Микоша, пытаясь ухватить ускользающую мысль. Камень, что меня звал… Может, в нем и есть та самая душа замка? Но тогда при чем тут нож? И почему он мне в руки не дался? Или…

— Я тебе что велел? — послышался недовольный вопрос.

Я стремительно обернулась, и наткнулась на пылающий взгляд арна. Мать-Создательница! Ну почему граф снова злится?

— А ты, Микош, опять за свои побасенки взялся? — грозно посмотрел на старика лорд Штефан. — Сколько раз говорить, чтобы ты народ не баламутил? Ступай на конюшню.

Граф недовольно нахмурился, а потом неожиданно схватил меня за руку и потащил за собой.