Служба доставки книг

– Мне действительно не хотелось бы обсуждать внутренние процессы. Это мой книжный магазин, и я так решила, – она продолжала печатать на клавиатуре. – Это очень рациональное и сугубо деловое решение. Пожалуйста, не раздувайте проблему. Лучше тратьте свои свободные вечера на что-нибудь прекрасное.

Карл не предпринимал ничего, просто стоял. В первые мгновения он даже ни о чем не мог думать. Только когда он заметил, что забыл дышать, его мысли снова включились, и легкие снова наполнились воздухом. Ему стоило бы тратить свои вечера на прекрасное? Но для него не было ничего прекраснее, чем приносить людям книги!

– Я буду платить за книги, как и положено, как покупатель. И доставлять их. Тогда это не будет стоить вам совсем никаких усилий.

– В таком случае, однако, вы не будете застрахованы на ваших доставках.

– Это мой и только мой риск.

– Господин Кольхофф, именно такого разговора мне хотелось бы избежать.

– Но…

– Это выглядело бы как официальная услуга нашего книжного магазина. Если вы совершите против клиента противоправные действия, это обернется против нас. Так вот, сейчас у меня есть дела поважнее, чем продолжение этого разговора. А вы, пожалуйста, возвращайтесь к работе!

Карл не заметил, как слева и справа от него собрались четверо сотрудников и сотрудниц магазина, включая стажера Леона.

– Господин Кольхофф никогда не совершал ничего плохого по отношению к клиентам, – сказала Ванесса Эйхендорф, которую Карл принял на работу много лет назад. Он тогда убеждал ее не сдаваться в первое время, когда особенно тяжело.

– Никогда еще не было ни одной жалобы, – поддержала Юлия Бернер, которой Карл как-то дал тридцать марок: она ошиблась, впервые закрывая кассу в конце дня, и эти деньги покрыли ее ошибку.

– Мы получаем по его работе только отзывы о том, как много мы делаем для покупателей.

Эти слова принадлежали Йохену Гисингу, дочь которого, Лили, Карл однажды устроил на стажировку в пекарне, в которой всегда брал утренние рожки с кремом. Карл считал пекаря своим другом, потому что покупал у него уже двадцать семь лет, и обмен свежей выпечки на блестящие монеты связывал их особым образом.

Леону показалось, что ему тоже нужно обязательно что-нибудь сказать.

– Благодаря Кольхоффу вся моя семья годами покупает здесь книги. Даже притом что я совсем не читаю.

Зрачки Сабины Грубер нервно забегали, шейная артерия нервно пульсировала, а ее руки нервно гоняли ручку слева направо, хотя держать ее слева явно удобнее. Сегодня Сабина Грубер хотела подвести черту, она убрала из офиса все, что напоминало бы о ее отце. Фото Густава с будущим лауреатом Нобелевской премии из Белендорфа, который был тогда совсем молодым. Диплом городской культурной премии, которую Густав получил в благодарность за организацию огромного числа чтений. Даже неумелый рисунок, который Сабина в детском саду сама нарисовала для него. Она больше не хотела, чтобы что-то напоминало о нем, потому что воспоминания приносили боль. Самым большим напоминанием об отце был Карл Кольхофф, которому обязательно перешел бы этот книжный магазин, если бы традиция не предусматривала другого порядка.

Только взглянув в глаза своим сотрудникам, Сабина Грубер поняла, что они отпускать отца пока совсем не хотят и что Карл Кольхофф был для них последней связующей ниточкой.

Видимо, сегодня был не самый подходящий день для того, чтобы ее перерезать. Но это был тот день, когда она всем покажет, что ножницы у нее наготове.

– Ждите дальнейших распоряжений, – сказала она. Это была угроза, которую поняли все.

* * *

Карл в тишине упаковывал книги. Складывающиеся края бумаги, мягкий отрыв скотча, скребущий звук от упакованных книг, трущихся друг об друга в рюкзаке, – привычная процедура немного успокаивала его дыхание, но сердце по-прежнему не было спокойно. Он был теперь на испытательном сроке, любая ошибка привела бы к изгнанию. Карл упаковал и те книги, которые хотел подарить покупателям, чтобы сделать их счастливее по задумке Шаши.

Какую книгу он бы взял с собой, если придется уйти? Компьютер Сабины Грубер наверняка посоветовал бы ему полные смысла вещи для людей его возраста: про установку высоких грядок, рецепты из двух ингредиентов, вязание зимних шапок, роспись по шелку или, может, курсы для пенсионеров. Все это могло сделать человека счастливее, если бы он не утратил свою цель, которая делала его очень счастливым на протяжении многих лет. Все это – просто заменитель, который был бы таким же горьким, как вкус цикория для того, кто уже привык к настоящему кофе.

Даже желтое Шашино пальтишко, в котором она выглядела как солнце на двух ногах, особенно при таком безоблачном небе, не могло поднять ему настроение.

– Ты выглядишь по-другому, – сказала она вместо приветствия.

– И все-таки это все тот же я.

– У тебя глаза стали другие, – Шаша обошла его, встала впереди и стала внимательно всматриваться.

– У меня только одна пара, и менять их нельзя.

– Ты плакал?

– Нет.

– Может быть, плакал внутри? То есть не слезами из глаз, а сердцем?

– Слезами из сердца?

– Если такой ответ подойдет, то да.