Служба по Восстановлению Памяти

– Аманти так злился на меня, что забыл про свой страх летать на самолетах. Хоть бы сказал что-нибудь обидное или оскорбил. Так нет! Надулся, как мышь на крупу и молчит.

– Когда самолет приземлился, я встал и направился к выходу. Шарух так и остался сидеть на месте. Не помню, как сошел с трапа и сел в автобус. Все было как в тумане. Там мне стало совсем плохо, и я лишился сознания.

– Потом врачи аэропорта сказали мне, что у него голодный обморок, – подтвердил слова друга Шарух. – Этот мерзавец несколько дней морил себя голодом! Я потом два дня с ним в лазарете провел.

– Чего ты сразу меня мерзавцем называешь? – с ноткой обиды произнес Аманти.

– Это я любя. Больше не буду, извини.

– Из-за чего вы так поссорились? – спросил Эрни, очень заинтересовавшись рассказом приятелей.

Шарух усмехнулся.

– По сути, не из-за чего. Я поздравил его с Днем Рождения.

– Я ненавижу собственный День Рождения! Хочу, чтобы все о нем забыли!

– Увы, я не знал, что такой повод способен был разрушить нашу дружбу и сделать нас врагами. Аманти даже не удосужился ничего объяснить. В общем, стал я для него объектом лютой ненависти.

– Хотя, скорее, я себя ненавидел, – Аманти вздохнул. – Эрни, а ты какой повод придумал с нами расстаться?

– Пока никакой.

– Может и не надо придумывать, – предложил Шарух. – Пусть будет все как есть. Нам же нравится быть вместе, общаться друг с другом, зачем все портить?

– Дело в том, Шарух, – вместо Эрни решил ответить Аманти, – что я и Эрни стали слишком доверчивы, мы во многом искренни и открыты перед тобой и потому чувствуем себя уязвимыми. Хотим мы того или нет, мы пытаемся защититься. Если бы мы были так доверчивы с детства и не знали ни обмана, ни предательств, все было бы иначе. Ведь так, Эрни?

Эрни, соглашаясь с ним, качнул головой, затем уперся лбом в сомкнутые руки.

– Я догадывался о чем-то подобном… Эрни, ты обиделся, что я отказался сыграть с тобой в карты, лишив тебя возможности вновь испытать приобретенный рефлекс? В этом причина?

– Не обиделся, немного расстроился. Я почувствовал себя марионеткой, которую, когда захотят, тогда и дернут за веревочки. Мне хочется самому принимать решения, а не зависеть от кого бы то ни было.

Возникла долгая задумчивая пауза. Эрни знал, что пять минут на разговор уже истекли, но не хотелось напоминать об этом.

– Предлагаю договориться, – нарушил долгую паузу Шарух. – Поскольку я бываю не всегда внимателен и могу, не осознавая того, обидеть словом или делом, давайте на подобный случай воспользуемся кодовой фразой. Мне нравится эта: «Я покупаю билет на самолет» произнося ее, вы даете мне понять, что я не прав. Только использовать ее надо в критическом случае, а то я буду думать, что вы шутите, и не отреагирую должным образом.

– Хорошее предложение, – с веселой улыбкой оценил Аманти. – И фраза подходящая.

Эрни поднял голову и по-очереди посмотрел на друзей, ожидающих его решения.

– Я согласен. Только эта фраза пусть имеет отношение не только к тебе. К любому из нас.

– Справедливо, – охотно согласился Шарух. – А то сразу я крайний – это обидно. Разногласия между нами на этом устранены или не совсем? Эрни, что скажешь?

– Не совсем… – Эрни уткнулся взглядом в тротуарную плитку. – Хочу извиниться за свое поведение. Заставил вас с утра побегать…

– Мы тебя давно простили, – уведомил Аманти. – Знали, что ты что-либо подобное совершишь. Мы даже не думали на тебя сердиться, честно.

– Это правда. Я и Аманти полночи размышляли, как с тобой сегодня поговорить, чтобы все не испортить.

– Тебе наверно уже завтрак принесли…

– Эрни! – Шарух засмеявшись, обнял его за плечи. – Умоляю, не заставляй нас больше переживать за тебя. Идем?

Эрни кивнул, улыбнувшись.

Вместе они покинули парк. Эрни без сожаления изменил свой маршрут.

– Шарух, как тебе удалось помириться с Аманти?

– Было трудно. Аманти, ты расскажешь или мне позволишь?

– Рассказывай сам, а я добавлю, если что.

– В общем, Аманти проявлял чудеса терпения. Впервые сутки в лазарете даже пытался подкупить медсестру, чтобы она меня выставила из палаты. Пару раз охрану вызывал. Мне едва удалось их отговорить от силовых воздействий.

– Он сказал, что у меня начальная стадия шизофрении. Они и не стали больше реагировать на вызовы. И как было не злиться на него?

– Да, жестоко… – согласился Эрни.

– Зато к концу второго дня ты не выдержал и после получасовой истерики мы смогли нормально поговорить. Затем благополучно вернулись обратно.

– Он меня потом три дня из своего Музея не выпускал, заставляя съедать все, что мне полагалось и даже больше.

– За последние полгода мы ни разу не поссорились, – с гордостью признался Шарух.

– Да, порой мы с полуслова друг друга понимаем. Хотя я иногда обижаюсь на Шаруха, но не так сильно, как было раньше.

– Из-за этих его обид я ночами не сплю, чувствую себя ничтожеством. Эрни, мы удовлетворили твое любопытство? – на вопрос Шаруха Эрни кивнул. – Тогда удовлетвори наше. Скажи, куда это ты направлялся?

– Думал сходить к Илаис.

– Ты уже договорился о встрече?

– Нет. Хотел сюрприз сделать.