Служба Радости

— А, точно! — хлопнула себя по лбу мертвая. — Я его помню! Как только меня переехало, я заметила странную фигуру в плаще и рогатом шлеме. Он был похож на (вырезано Архивариусом Силем для вашей же безопасности).

— Да. Действительно, не очень приятное зрелище. А мне представилось удовольствие наблюдать его рожу вечность. Он стоял на балконе (вырезано цензурой) и смотрел, как мы плаваем в море говна!

— И ты его почувствовал, — догадалась девушка. — Поэтому пришел сюда.

— Да. Знаешь, я почуял запах нечистот. Понимаешь, почуял запах!

— Мы не чувствуем запахи…

— Но я его учуял! И сразу понял, это точно он.

— А он не мог забрать тебя в ад? — Манада говорила с трудом — щеки развевались на ветру, лишившись подкладок из кожи.

— Нет. Демоны не могут появиться в Мире полностью. Аваддон на самом деле все так же стоит на балконе в Нэт-те, а в Мире действует лишь его образ. Зато демоны могут прислать Кер.

— И что теперь?

— Плевать. Он нас все равно не найдет, да и не станет искать. Правда, эта птичка уплыла из его лап, но у него таких птичек…

— Птички не могут уплыть, — поморщилась Манада. — Кстати, о птичках. Что теперь с ней делать?

— Теперь уже неважно, — отмахнулся Жюбо. — Можно хоть с крыши сбросить. Самоубийство, это одно, а смерть от нашей руки — другое…

— Нет.

— Что, нет? Давай, ты за руки, я за ноги…

— Нет! Я хочу с ней поговорить.

Жюбо поднял брови, насколько позволяли булавки. Манада сказала это непреклонно, он даже растерялся.

— Ну, хочешь, подожди, пока она придет в себя…

— Давай отнесем ее в нашу комнату. Ей там места хватит.

— Зачем? — Жюбо действительно удивился. Это так не похоже на Манаду, которую он знал…

— Затем! Давай, как ты там говорил: я за ноги, ты за руки.

Жюбо понял — спорить бессмысленно. С другой стороны, понятие 'лень' мертвецу незнакомо, ибо незнакомо понятие 'усталость'. Он кивнул и взял девочку за руки.

Самым сложным оказалось даже не спустить ее внутрь вагона, а спуститься самим. Жюбо спрыгнул, в падении ухватившись за раму окна. Влез внутрь. Манада сверху столкнула бесчувственное тело. Мертвец бережно поймал ее, чтобы не повредить. Когда же ловил Манаду, деликатности сильно поубавилось. Хватило схватить ее за руку, притом, что конечность захрустела и чуть не оторвалась — даже швы затрещали. Но Манада, естественно, не придала этому значения. Когда Жюбо нес девочку в купе, навстречу им попался какой-то мужик в джинсовом костюме. Сквозь стекла очков он подозрительно посмотрел на мертвых, Жюбо улыбнулся и сказал, что сестра перебрала лишнего в вагоне-ресторане.

Но вот, наконец, Жюбо задвинул ползающую дверь купе, уложил девочку на место Манады. Та осмотрела черноволосую и сказала: вроде, все в порядке.

— Когда человек собирается прыгать с вагона, у него точно не все в порядке, — сказал Жюбо, присаживаясь за столик.

— А кстати. Почему я не видела Аваддона, когда умирали, ну… хотя бы те же стражники?

— А на крыше ты его сразу увидела? — усмехнулся Жюбо.

— Нет.

— То-то же. Он приходил каждый раз, но на очень короткое время. Появится, мелькнет своей харей перед умирающим и исчезнет. А тут ситуация иная — он ждал.

— Чего?

— Того, что девочка сбросится. Самоубийцы для него — лакомый кусочек.

— Почему?

— Потому что после смерти становятся нитями. А нити это (вырезано цензурой).

— Ясно…

Девочка на лежанке пошевелилась. Ресницы часто-часто заморгали, из груди выполз продолжительный стон. А потом резко выпрямилась и ухватилась за голову. Секунды четыре хватило ей, чтобы освоиться, и голубые глаза потеряли интерес к необычным соседям. Те, в свою очередь, тоже рассматривали девушку в подробностях — до этого времени не находилось. Все-таки не девочка, а девушка — правда, очень миниатюрная. Черные волосы явно окрашены — не бывает такого цвета при голубых глазах, да еще он такой неестественный. В странной 'полутолстовке' чуть выше груди вырез в форме капли, на коже там еще одна тату — маленькая фигурка: снизу до пояса парень, плавно переходящий в паука. Серебряная цепочка поблескивает и немного раскачивается от тряски. Парочка таких же цепочек опоясывают предплечья. На левой руке цепочка-браслет унизана маленькими крестиками, на правой — подковками.

— Я же просила меня отпустить, — сказала она, глядя на болтающиеся щеки Манады.

— Ну и что? — ответила та. — А если бы ты дерьма меня съесть попросила, думаешь, я бы съела?

— Манада! — вмешался Жюбо. — Прости мою жену, молодая леди, но…

— Хватит уже меня в жены записывать! — взорвалась Манада. — Я не твоя жена, у меня муж есть! Был! Наверное, жарится сейчас в аду, паскуда…

— А как мне тебя представлять?! — Жюбо тоже перешел на повышенный тон. — Здравствуйте, добрые люди, знакомьтесь — это Манада Трансис, ничтожно-младшая курьерша Службы Радости. А вы знаете, она мертвая? А вот так, мертвая, добрые господа и дамы, а еще в трех кругах побывала! Что, так тебя представлять?!

— Да!!!

— Слушайте, я, наверное, пойду, — сказала девушка безразлично. — У меня еще дела есть, а вам, похоже, нужна профессиональная помощь…