Служебный гороскоп

Тетя Зоя снова заложила уши ватой, заскрипела робой к двери.

— Нет, так все-таки лучше. Спокойнее. — И ушла.

— Маски! Сплошные маски! — заломила руки Карпова. — Стоит мост как абсолютно бесполезное деяние человеческих рук, как памятник головотяпству. Вина есть, но чья? Никого не ухватишь, не прищемишь. Начальник год не был на объекте, зато бесперебойно шли материалы, а его столичную даму сердца к делу не подошьешь. Еремин? Был погребен в кабинете бумагами. Да и не первое он здесь лицо. Тетя Зоя? Швы варила на совесть. Атомную бомбу выдержат.

— Тут Варвара, продавщица из сельмага, здорово навредила своим зельем, — пояснила Матильда.

— Знаю, но не она это зелье в несметных количествах выпускает. Ладно, зовите Валентину Егоровну.

Точно в такой же кофточке и в таких же сапогах, как Матильда и Карпова, вошла Валентина Егоровна. Карпова сказала:

— Садитесь, Валентина Егоровна. И пожалуйста, снимите черные очки.

— У меня их нет.

— Тогда вату из ушей выньте.

— Не держу.

— Что же у вас? Кляп во рту?

— Ничего нету.

— Странно! Как же вы живете? У вас тут вывелась целая порода людей, которые не видят, не слышат и не говорят.

— И вижу, и слышу, и говорю.

— Вот и чудесно. Что вы нам скажете, Валентина Егоровна? Вы работаете здесь же, в мостоотряде?

— Да, плановиком.

— И вам нравится строить мосты?

— Самое стоящее дело: соединять мостами берега и людей.

— И сжигать в случае надобности?

— Наши мосты железные, не горят.

— Горят! — покачала головой Карпова. — Синим пламенем. Не возражаете, если я вас по интимной части спрошу?

— Ваше дело.

— Вы знали, что у вашего мужа в столице амуры?

— Догадывалась.

— Значит, и вы были против моста. В такой ситуации было бы странно, если бы он пришел к другому берегу. Значит, вы мужу мстили? Поэтому про мост молчали? Месть за казенный счет?.. Накладно для государства. Если не секрет, почему в вашей семейной жизни появилась трещина?

— Да все эта… суета сует. Не успели на свадьбе бокалы с шампанским отзвенеть, как Рогачева к телефону позвали. Приказали срочно ехать в Пермь и забрать дорогостоящее оборудование. Он говорит: «Ладно, дня через три поеду». А начальство требует ехать немедленно, а то уплывет оборудование. Ничего не попишешь, пришлось ехать. Укатил прямо в свадебном черном костюме с белой розой в петлице. А в аэропорт его увезла «Волга» с кольцами на кабине. Вернулся он через неделю, а я навстречу ему с чемоданом выхожу. Меня в Курск вызвали на сессию. Если не полечу, могу из института вылететь. Вернулась я через месяц, у него конец квартала, день и ночь на стройке штурмует. Потом меня в село угнали, на свеклу, а его в Ленинград, на шестимесячные курсы повышения квалификации. Стала и я на эти курсы проситься, меня послали, но только во Владивосток. Однажды мы с ним все-таки встретились. В Одессе. Совершенно случайно. Я прилетела на какое-то экономическое совещание, а он на конференцию по НОТу. Сперва, правда, я его не узнала, потому что давно не видела. Идет такой высокий красивый мужчина, чем-то очень знакомый. Подошел ко мне, спрашивает: «Вы, случайно, не из Воронежа?» «Из Воронежа», — отвечаю. Он дальше интересуется: «А вы не на Лесном переулке живете?» «На Лесном», — отвечаю. «Вот совпадение! В доме номер двадцать шесть?» — «А вы откуда знаете?» — «Да ведь и я там живу!» Всмотрелись мы друг в друга, узнали, обнялись, немного так постояли, потому что я только прилетела, а у него уже был билет на руках.

Карпова вытерла надушенным платочком слезу со щеки.

— Как трогательно! И вот так всю жизнь врозь? Даже детей не завели?

Валентина Егоровна ответила грустно:

— Не успели. Вот выйдем на пенсию, тогда. Может быть. Я надену белое подвенечное платье, молью тронутое, он облачится в тот самый черный костюм, который хранит как реликвию, выпьем по бокалу шампанского, закусим валидолом, он отворит двери спальной, скажет: «Прошу!» «Нет, — отвечу. — Неси. По традиции». Он попробует и не сможет. Силы не те, и вес не тот. Под руку отведет. Скажет мне: «Спокойной ночи, дорогая». «Спокойной ночи, дорогой», — скажу я. Мы отвернемся друг от друга и крепко уснем. Навсегда.

— Печальная повесть. Он всегда был такой?

— Какой?

— Как сейчас.

— Нет, нет. Когда я за него выходила, он был самый, самый, самый. Да в принципе он и сейчас неплохой.

— До свидания, Валентина Егоровна. Как я вас понимаю!

Когда Валентина Егоровна ушла, Карпова снова закурила и предложила сигареты Матильде.

— Я не курю, — отказалась Матильда.

— Матильда Ивановна, почему вы в актрисы не пошли? Вам бы в кино сниматься. Вон вы какая у нас красавица.

— Таланта нету.

— Неправда, есть у вас талант, есть. Вон как у вас здорово получилась роль молодой влюбленной наивной секретарши.

— Это не роль, я и есть молодая влюбленная секретарша.

— Прямо не мостоотряд, а театр. Все не те, за кого себя выдают. Но, говорят, что вы здесь заменяли Рогачева. Были первой леди стройки.

— Разве чуточку покомандуешь. Иногда, — рассмеялась Матильда. — Потешишь бабье самолюбие. Но по пустякам. В корень я не лезла.

— Какие у вас были отношения с Рогачевым?

— Кому это интересно?

— Мне. Вернее, делу.