Служебный гороскоп

Вернулся Змей Гаврилыч из лесу с лукошком грибов (вот ведь какой домашний стал — даже по грибы летал), а пещера полным-полна. Галдеж, шум, ребятишки под ногами снуют, зятьком Гаврилыча кличут, за холку его больно дергают, катать на себе требуют.

— Кто такие? — насупился Гаврилыч.

А Марина поясняет:

— Маманя с папаней. А также братишки и сестренки. Шурин, деверь, крестный и так далее. В общем, твоя родня. Знакомься.

Выпили, закусили, петь да плясать родня зачала. Ад кромешный! У старого холостяка Гаврилыча головы раскалываются. Полотенцем их перевязал, зубы стиснул. Вытерпел, никого не заглотил.

А когда все ушли, он сделал Марине заявление:

— Чтоб более их ноги здесь не было.

— Это почему? Твоя родня как-никак.

— Какая еще родня? Мы с тобой не венчаны.

— Значит, будем регистрироваться.

— Не хочу.

— Давно метлы не пробовал? Угощу!

— Иди, Марина, обратно.

— Куда?

— Домой. Отпускаю я тебя. На все четыре стороны.

— Не хочу. Ишь ты! Клялся, что на всю жизнь. Обесчестил! Опозорил! Ну, ничего, я тебе быстро головы повыдергиваю. Лети живо в Африку за бананами. Бананов чего-то хочется. Да и кофе растворимый кончился.

Махнул он хвостом и улетел. Нету его неделю, две нету, через месяц не явился.

— Бросил! — поняла Марина. — Жаловаться надо. К Георгию Победоносцу, народному заступнику, пойду и все ему поведаю.

Побежала за околицу села, в чистое поле, там крестьянский защитник Георгий Победоносец посевы от пожаров и набегов охраняет. Подбежала к нему, шубейка расстегнута, щеки алые горят, кровь с молоком, а не девка. За стремя белого коня словила, рядом бежит, кричит:

— Егорий, а Егорий! Отомсти за разбитое женское сердце.

— Что такое? В чем дело? — насупился заступник.

— Мой-то сбежал! Побаловал — и в кусты.

— Это кто? Гаврилыч, что ль?

— Он самый.

— Вот бабник! Ну, девка, сама виновата. С кем связалась-то, дура! С гадом! Я тебе говорил, я тебя предупреждал. Неужто своих парней мало?

Марина носом захлюпала.

— Любовь, Егорий. Сердцу не прикажешь. Свои надоели, а этот заморский. Манеры, речи красивые, весь из себя. Рот разинула, на свою голову.

— Все вам, бабам, заморских подавай. Будет теперь наука. Ну ладно, не реви. Мы ему за аморалку хвост прищемим.

Коня пришпорил Георгий Победоносец, поскакал за тридевять земель Гаврилыча искать. Скакал три дня и три ночи в ту сторону, куда люди ехать не велели, кривой дорожкой.

Дорога лукаво, по-лисьи, петляла по горам и долам, ныряла вверх-вниз, словно график достижений борьбы со Змеями Гаврилычами, пока не заблудилась, не закричала писклявым голоском: «Ау!»

И тут богатырь увидал указатель пути. «До страны Справки сто верст», — по складам прочел выцветшую, будто глаз старика, надпись. А через сотню-две шагов — другой указатель, только иной путь он показывал. А потом указатели поперли друг за дружкой, будто их кто сеял. Следуя им, воин заскакал в дремучий, будто расческа, лес. И не было в нем деревьев, а состоял он сплошь из одних указателей. И показывали-указывали они в разные стороны, по всем направлениям, во все части света. Слали вперед, назад, вверх. Каждый последующий противоречил предыдущему. Они заворачивали, окорачивали, пускали по кругу. Георгий понял, что заблудился.

Тут увидел он столб белокаменный, но не из камня, а из дуба. А на нем десять указующих стрелок, и все глядят в разные стороны.

Зашевелился главный указатель, взял слово:

— Чего ищешь, Георгий?

— Дорогу.

— А документ у тебя есть? Предъяви в развернутом виде.

— Нету.

— Тогда сам ищи. — И прикрыл глаза, задремал.

Воин вынул меч.

— Но-но, не балуй холодным оружием! — крикнул указатель указателей. — Иди куда указано.

— Хватит указками жить! — крикнул воин, замахнулся и срубил одну стрелку, как голову.

Лес как зашумит:

— Наших бьют! Сокращение штатов!

Понял Георгий: по старинке, дедовским способом, эту нечистую силу не прошибешь. Поднял с земли одну стрелку, написал на ней мелом: «Старые указания отменяются в соответствии с новыми». Стих лес, как после дождя. Сникли стрелки, пожухли, завяли, будто цветы на морозе, листьями ссыпались с дерева. А указатель на глазах рассы́пался трухой.

А когда леса не стало, в двух шагах оказалась страна Справка, а в ней город Резолюция, рядом село Согласование самого Змея Гаврилыча. Вон аж где от невесты укрылся, спрятался.

Вошел Георгий в ту хитрую контору, глянул. Господи! А там от бумаг полки ломятся, все углы завалены, всюду наплевано, накурено, конторские сидят, документы путают, а распутать не могут.

— Кто таков? — вопрошают.

— Георгий Победоносец. А вы?

— Я — младший писарь Объедало, за один присест двенадцать быков съедаю. Это — писарь Опивало, сто бочек пива махом выпивает, не за свой счет, конечно. Вот старший писарь Заячье Ухо, за тридевять земель слышит, что говорит начальство, это — завотделом Крепкая Спина, сколько хочешь золота на спине унесет, а это заведующий сектором Скороход — быстрее всех за жалованьем бегает, а это…

— Хватит! — взмолился Георгий. — К самому главному пустите.

— Запишись на прием. 606-м будешь.