Служебный роман с чужой невестой

Пока поднимался наверх, смотрел на бледное лицо и ругал себя последними словами. Не уберёг, не защитил. Ненавидит меня? Пусть. Сэм шёл следом, бормотал про видео, которое удалось собрать с камер по соседству с офисом Комарова. Я велел всё передать Олби и спросить, нужна ли наша помощь. Но Сэм не отставал, продолжал бежать за мной и заваливать информацией, а у меня в голове полный раздрай, а в истыканном, словно презервативы Катькой, сердце лишь боль. Одно дело предположить, что Ева не хочет ребёнка, а другое знать, что она собирается избавиться от него.

Хотелось выть, рвать, метать, разнести тут всё… И одновременно умолять её на коленях оставить малыша, дать мне шанс доказать, что я стану достойным мужем и отцом. Что не буду ни ревновать, ни запирать её, подарю ей весь мир и оставлю её сердце свободным для музыки… Но всё это будет ложью. Я буду ревновать.

Я уже веду себя, как собственник, разрушая репутацию её людей, ограничивая её свободу, отбирая её голос… Владея её телом. И мне действительно до усрачки хочется запереть её в своём бункере. Нет, запереться с ней и неделю не выпускать из постели, пока она не то, что охрипнет, не станет моей всеми возможными способами. Моя жажда пугала даже меня самого.

Я осторожно уложил Еву на смятую постель, которая ещё пахла сексом, и ощутил, как кровь тут же ускорила в моих венах свой бег. Застучало в висках, желание отозвалось сладким томлением в паху. Хотелось дать себе по морде: да что со мной? Ева беременна, она лежит без сознания, а я всё равно думаю лишь членом? Это безумие…

Резко отвернулся и в ожидании возвращения доктора Маркуса, воззрился на помощника. Хорошо, что здесь Сэм. Не знаю, что бы я предпринял, останься мы наедине. Так, с этого момента надо запретить себе находиться с Евой тет-а-тет. Кто из парней не вызывает у меня подозрений? Каких, к чёрту, подозрений? Кто из них лучший? Коул… Сжал челюсти: нет, он чересчур смазливый, не пойдёт. Ева постоянно щеголяет своей полуголой попкой... Вот Рон хорошо стреляет, рукопашка хромает немного… зато страшен, как смертный грех! Пусть хоть раздевается перед ним.

– Рона сюда, – приказал Сэму. – И доктора этого больше из дома не выпускать. Пусть будет рядом, мне не нравится, что объект часто теряет сознание. Да, свяжись с её менеджером, проводи сюда. Нет… дай ему пропуск.

– Но Дэми, – попытался возразить Сэм. – Ты же сам...

– Сам с усам, – прорычал я по-русски.

Сэм не понял слов, но по тону догадался о значении. Раздался звонок, и помощник отвлёкся на разговор, а я снова посмотрел на Еву. Дыхание размеренное, щёки порозовели. Казалось, она просто спит. Может, так оно и есть. Переволновалась, да ещё я набросился, как оголодавший медведь. Скривился: колючка постоянно называет меня мишкой, дёргая за невидимые струны моих нервов, вызывая ассоциации из детства. Но ей я прощаю. Только ей.

– Дэми, проблема с оплатой счетов, – обратился ко мне Сэм.

– Точнее, – нахмурился я.

– Точнее, ни один счёт из выставленных компания господина Комарова не оплатила, – проговорил помощник. – А когда твой коммерческий директор решил узнать причину отказа от договорных обязательств господина Комарова, ему ответили, что компания с этого дня принадлежит единолично господину Хиллу.

Я замер, мысли завертелись, догадки следовали одна за другой. Пока Сэм ходил за Роном, позвонил комиссару и передал ему новости.

– Возможна групповушка, Дэми, – признался Олби. – Мне одному не справиться. Ты нужен мне, приятель…

– Ладно, красотка, уговорила, – тихо, чтобы не разбудить Еву, мрачно засмеялся я. – Встречай с шампанским и пачкой презиков. Буду через полчаса.

Посмотрел на Еву: придётся доверить её пацанам. Ребята не подведут, я знаю, но всё же не мог оторваться даже взглядом. Леонов, спокойно. Дом превратился в крепость, фургон пуленепробиваемый, оснащён сотнями детекторов, на Еве миллион жучков. Даже если она поскачет на этот свой концерт, – а колючка точно поедет, если не ради славы, то назло мне, – ничего не случится.

И да, придётся всё же довериться и красавчику Коулу. Но предупредить, что красота не вечна, если заглядываешься на чужих женщин. А Ева моя. Я пока не знаю, как я её получу, но… Сначала верну её отца!

Раз Олби пригласил к себе, да ещё намекнул на нарушение закона, значит, намечается заварушка. Я медленно опустился на колено и мягко прижался губами ко лбу Евы. Неохотно отстранившись, прошептал:

– Береги себя, колючка. Я скоро вернусь.

И, поднявшись, направился к выходу. Кивнув Рону, посмотрел на Коула так мрачно, что улыбка на лице парня растаяла:

– Объект крайне эксцентричен, – с угрозой в голосе процедил я. – Она будет отвлекать вас красивым телом, чтобы получить возможность улизнуть. Если у неё хоть раз получится… – Ещё раз посмотрел на Коула. – Кастрирую кухонным ножом.

Кадык на шее побледневшего парня дёрнулся. Зато огонёк в глазах при упоминании красивого тела, погас. Коул не дурак, намёк понял. Я припечатал:

– От объекта ни на шаг. Даже если выйдет на сцену, вы будете изображать стойку для микрофона. Ясно?!