Служебный роман с чужой невестой

Она встречалась с Дрэйком-старшим? Совсем маразм. Хилл сдурел такое предполагать. Если бы папа узнал, он бы с Дональдом не водился, ведь измена для Комарова – это что-то из разряда фантастики. Не просто так он маму до сих пор не отпустил. Для него и сейчас другая женщина в постели – это предательство любимой.

Я задумалась. Ведь если всё это творил старший-Хилл, он неумышленно подставил своего сына.

– Вилли из-за вас в тюрьме, – пробормотала я и  с трудом скинула ватные ноги с кровати. Немного расстегнула на спине молнию, потому что тесное свадебное платье не давало дышать и норовило выбить меня в обморок. Мне нужно быть в сознании, только так я смогу выбраться из этого дурдома.

– Это временно, – спокойно ответил Джек. – Я его вытащу. Я своих детей не бросаю, в отличии от некоторых, – он посмотрел на меня с некоторым сочувствием, а потом снова отвернулся с ледяным лицом. Это был намек на отца? Метко.

Глыба Хилл был непробиваем на открытые эмоции. Никаких лишних жестов или подергиваний. Можно было только догадываться, что у него в голове. Он будто ожившая фарфоровая кукла, даже пальцы, что вырисовывали в воздухе узоры, совсем не дрожали. Этот псих знает на что идет. Он готов выстрелить, готов перерезать глотку тому, кто виноват.

– Вы убьете Дональда, как и его дочь?

– Эвелин… – сухо отчеканил Хилл. – Небольшая вынужденная жертва, чтобы сучонок Дрэйк осознавал, что ходит по краю моей мести. Чтобы он испытал тоже, что и я пять лет назад. Он знал, что я разберусь, но доказать его вину можно лишь одним способом...

Джек резко повернулся, а я от испуга прикрыла живот руками.

– Хочешь узнать, почему Дрэйк так хотел видеть тебя своей невесткой, несмотря на то, что Комар все состояние отдал мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не очень. Я никогда не выйду за Прэскота.

– А я все равно скажу, – Джек небрежно махнул рукой. – Нет, лучше покажу. – Он отошел к небольшому столику и раскрыл лежащую сверху папку. – Да, можешь надеть что-нибудь из одежды Оливии. Она не против.

Говорил так, будто дочь рядом с нами сидит. От этого понимания мелкие колючки застыли между лопатками и рухнули иголками на поясницу, набив живот невидимыми камнями.

– Нет, спасибо, я лучше в своем.

Хилл резко поднял голову, и его безумный взгляд из-под отросшей светлой челки заставил меня вздрогнуть. Хилл медленно достал из кобуры на поясе пистолет и направил в меня.

Я задержала дыхание.

– Ты наденешь платье Оливии, – сказал он безапелляционно. – Оно там, на вешалке. Я так хочу.

Я покорно поплелась к гардеробу. Меня прилично качало, угрожая бросить плашмя на пол. Перед глазами прыгали мушки и светлячки, а низ живота сильно тянуло, приходилось прижимать к себе ладони и умолять судьбу сжалиться надо мной.

Пожалуйста, пожалуйста, держись только, мой маленький. Мы выберемся.

Поглядывая на задумчивого и потерявшего ко мне интерес Хилла, что рассматривал в руке черный ствол и качал им из стороны в сторону, я примерила расстояние до двери. Но не сбегу ведь, это глупо. Псих успеет выстрелить, а за дверями обязательно стоит охрана.

– Да-а-а, не сбежишь, – заметил мой взгляд Хилл. – Переодевайся, Ева, не испытывай судьбу. Мне терять нечего.

Глава 68. Дима

Боль обожгла лицо, затем обрушились звуки. Я застонал и повернулся на бок, желая снова провалиться в черноту сна, когда раскалённой иглой вонзилась мысль – Ева!

Я вскочил и схватил кого-то за шею, услышал хрип, по рукам били, что-то кричали, но всё это лишь шум. Я желал убить каждого, кто встанет между мной и Евой. И тут услышал:

– Папа!

Тяжело дыша, медленно разжал пальцы и волевым усилием попытался разогнать кровавую пелену перед глазами. Один из моих парней, хватаясь за горло, смотрел на меня волком. Рядом стоял Максимка, взгляд его голубых глаз был такой растерянный, такой испуганный, что у меня сердце ёкнуло.

Я шагнул к сыну и сжал в объятиях. Шепнул:

– Я её верну.

– Я знаю, – тихо ответил он и порывисто обнял меня: – Я так испугался. У тебя взгляд был… чёрный.

Я поморщился: какую гадость они мне вкололи? И тут же похолодел: и Еве?! Это может навредить ребёнку. Опустил руки и сжал кулаки. Если хоть волосок упадёт с головы моей бабочки, я найду каждого из тех, кто участвовал в похищении, вырву сердца, сниму кожу.

– Ты снова так смотришь, – отступил Максим.

Сына обнял за плечи Честенер. Улыбнулся ему:

– Это его нормальный рабочий взгляд, парень. А ну, иди присмотри за девочками, нам с твоим папой делом заняться надо.

С той же улыбкой он проводил Максимку взглядом, а затем шагнул ко мне и с размаху врезал в челюсть. Не то, чтобы я не мог отбить удар, но, видимо, наркотик ещё действовал.

– Дэми, – прошипел Макс, пронизывая меня взглядом. – Мои люди идут по следу этих ублюдков, что посмели испортить праздник и напугать моих девочек, Комар уполз куда-то сразу, как очухался, и только ты стоишь и хлопаешь ресницами. Спасать свою любовь не собираешься?

Я вытер тыльной стороной ладони кровь с губ и с ухмылкой посмотрел на друга:

– Это предложение помощи?