Служебный роман с чужой невестой

Хилл еще громче рассмеялся, а Прэскот отодвинулся от отца и выступил ко мне.

– Ева не заслужила такого! Я не буду подчиняться твоим прихотям!

– Свалите, – махнул охране Хилл. – За дверь! Никого не впускать и не выпускать, пока я не скажу! Роб, а ты останься здесь.

Один из бритых амбалов замер у двери и приготовился по сигналу стрелять. По кирпичному безэмоциональному лицу было ясно, что ему пофиг в кого пустить пулю. Хоть в лысого старика, хоть в молодую девушку.

Хилл отошел к столу и, вольготно усевшись на кресло, откинулся на спинку и скрестил перед собой ноги. Он явно не боялся ни Дональда, ни его сына, а меня и подавно.

– Прэскот, развяжи Еву, – приказал он.

Парень послушался, присел около меня и шепнул на ухо:

– Я позвонил в «911». Тяни время.

Приятное тепло разлилось по венам и добавило сил все это пережить.

– Долго ты будешь возиться?! – раздраженно бросил Джек и показал Дональду на стул. – Извини, не приглашаю сесть, в моем доме сидят только важные мне люди.

– Что тебе нужно? –  Дрэйк-старший держался на удивление спокойно, будто был уверен, что Джек его не тронет. Наверное, так работает месть: хочется не убить, а продлить агонию врага.

Прохладные руки Прэскота размяли мои кисти и, слегка сжав их, отпустили. Словно он просил прощения или обещал, что все будет хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вы хотели правду? Вот, дети мои, правда, – Хилл показал на папку. – Ева, иди сюда. Прэскот, помоги ей, а ты, – он повернул дуло пистолета в сторону Дональда, – посиди в углу.

– Пошел ты. Я тебя растопчу, – прошипел Дрэйк, словно на миг отпустил своего зверя с поводка.

– Ты пришел ко мне домой и угрожаешь? – Джек двинулся на Дрэйка с ужасной гримасой, от которой стало не по  себе.

Прозвучал выстрел, и плечо Дональда окрасилось алым пятном. Старик закряхтел и сжался.

– Еще слово, Дрэйк, и следующая пуля будет ближе к солнечному сплетению или украсит твой лоб. У тебя явно был план, как выбраться отсюда, но только ты не ожидал, что я буду готов принять удар. Не ожидал, что дам отпор. Ты считал меня всю жизнь слабаком, но жестоко, смертельно, ошибался.

– Ничего у тебя нет, Хилл. Ты болен. Отпусти детей, и давай поговорим по-взрослому.

– Отпустить, чтобы ты их поженил?

– Так будет лучше для всех, – кивнул Дрэйк.

– А их спросил? А сыну, – он показал на застывшего возле меня парня, – ты рассказал, что трахал его умершую невесту?

– Что? – дернувшись, зашипел Прэскот. Он помог мне встать и довел до стола.

– Читайте, – добавил Хилл, – там все понятно. Анализы, результаты, каждый след, что оставил твой папочка, Прэскот. Этот подонок обрюхатил Оливию, а когда она не захотела скрывать их связь – убрал мое солнышко с дороги, а Еву для тебя берег, потому что нужна была. Там и об этом есть. Открывайте.

– Сука ты, Хилл, а еще дружили когда-то, – вызверился Дрэйк и, пытаясь поднять свою раненую тушу, попер на Джека. – Что ты несешь?!

Прозвучал еще выстрел. На этот раз пуля вошла Дональду в бедро, выше колена. Он завыл как истеричка, склонился, почти рухнул лбом в пол, но устоял на коленях.

– Как ты так себя подставил, а, друг? – на последнем слове Джека перекосило. – Не убрал улики до конца? Нужно ведь было взорвать авто Оливии, тогда бы никто не узнал, что она носит ребенка. А еще никто бы не смог взять анализ и установить отцовство. Но ты подстроил аварию, заставил мою девочку мучиться от боли еще несколько часов после случившегося. Напомнить тебе о тех двоих ублюдках, что сгорели в загородном доме? Ведь ты тогда хотел их подставить и убрать Оливию чужими руками, но мой Вилли вмешался – спас девчонок. Так?!

– Ты все равно ничего не докажешь, – прошипел Дональд и покосился на сына.

– Это правда? Папа? – Прэскот взял в руки бумаги и быстро пробежал по ним взглядом. – Ты же знал, как я отношусь к Оливии... Ты же знал, что мы… Собирались пожениться.

– Я тебя, слабак, из наркотической ямы вытащил, благодарным будь и молчи, – хрипло, но все так же злобно прорычал Дональд. – Не был бы ты таким слабаком, Оливия бы влюбилась, а ты тюфя-я-як. Кто на тебя посмотрит на хиляка и дрища? Даже Ева проходимца с улицы выбрала, а не тебя!

Прэскот мельком посмотрел на меня, а потом уставился на отца и, сжав кулаки, смял бумагу.

– Я никогда не устраивал тебя, как сын, но зачем тебе наш брак с Евой? – тихо спросил Прэскот, глядя из-под лоба.

Хилл захихикал.

– Не поверишь, мисс Комарова несусветно богата, хотя сама этого не знает.

О чем это он?

Я лишь наблюдала, говорить или что-то делать не могла – сильно болел живот. До того резало внутри, что я едва сдерживала крик. Боялась, что опущу взгляд и увижу под собой кровавое пятно, между ног все горело и стягивало. До паники боялась, что шевельнусь и потеряю малыша.

Пусть они разбираются между собой. Пусть все забирают, до копейки. Мне ничего не нужно, кроме жизни.

Понимаешь, что миллионы – труха, когда оказываешься на кончике ножа, способного оборвать твое дыхание.