Служебный роман

— В вас нет ничего человеческого, вместо сердца у вас цифры и отчеты! — в запальчивости кричал Анатолий Ефремович.

— Толя! — Ольга Петровна пыталась унять друга.

— Толя! Выйди из комнаты! — в гневе приказал хозяин дома.

— Сейчас уйду, я еще не все сказал!

— Юрий Григорьевич, дайте товарищу договорить! — зловеще сказала Людмила Прокофьевна.

— Вы можете меня уволить, но я рад, что я вам все это высказал в лицо! — закончил монолог Новосельцев.

Наступила тишина. Самохвалов был расстроен и обескуражен. Грозно сопел Новосельцев. Оторопела жена Самохвалова. Ольга Петровна тихонько всхлипнула.

— Юрий Григорьевич, большое вам спасибо за прекрасный вечер! — проявляя редкую выдержку, сказала Калугина.

Самохвалов был убит.

— Понимаете… он неплохой человек… может быть, он выпил лишнего? С кем не бывает…

— Все было хорошо. Я получила большое удовольствие. До свидания, товарищ Рыжова! До свидания, товарищи!

— Всего хорошего, — прошептала Ольга Петровна.

— До свидания… Анатолий Ефремович! — многозначительно сказала Калугина.

— Извините, Людмила Прокофьевна, наверно, я переборщил, — приходя в себя, в отчаянии сказал Новосельцев. — Можно я вас провожу?

— Пожалуй, не стоит! — с показным спокойствием отказалась Людмила Прокофьевна и направилась к выходу…

— Вы не сердитесь… — подавая начальнице пальто, говорил Самохвалов. — Мне это в голову не могло прийти. И не обращайте внимания. Он нес такую околесицу…

— Нет, почему? Всегда интересно узнать, что о тебе думают подчиненные…

И Калугина покинула квартиру своего заместителя…

…Утро следующего дня. Деловой, энергичной походкой Калугина влетела в свой кабинет, сняла пальто, повесила его на вешалку и ринулась к селектору.

— Вера, принесите мне, пожалуйста, личное дело Новосельцева! — Тон Калугиной не предвещал ничего хорошего.

Пройдя через заполненный сотрудниками зал, который по-утреннему медленно втягивался в работу, Самохвалов остановился около стола Новосельцева.

— Привет дебоширу! Ты можешь мне объяснить, какая муха тебя укусила? — спросил заместитель директора.

— Не мучай меня! — страдальчески поморщился Новосельцев. — Я и так всю ночь не спал.

— Ладно, не переживай! Пойди к ней и извинись! — посоветовал Самохвалов.

— Мне стыдно показаться ей на глаза! — повинился Анатолий Ефремович.

— Любишь кататься, люби и саночки возить! — укоризненно сказал Юрий Григорьевич.

— Хорошо, я схожу. Может, повезет и она меня не примет, — с надеждой добавил перепуганный служащий.

Верочка зашла в кабинет Калугиной, передала ей папку с личным делом Новосельцева и снова вернулась в приемную.

Самохвалов, уйдя от Новосельцева, направлялся в свой кабинет.

— Доброе утро, Юра! — взволнованно встретила его Ольга Петровна.

— Здравствуй, Оленька! Мне очень приятно, что ты у меня вчера была, — ласково сказал Самохвалов.

Ольга Петровна расплылась в улыбке.

— А я здесь стою, тебя жду, хочу поблагодарить за вчерашний вечер!

— Вечер действительно удался, ничего не скажешь! — рассмеялся Самохвалов.

— А какие у тебя планы на сегодня? — поинтересовалась Ольга Петровна.

— Отдохнуть от вчерашнего. — И Самохвалов устремился в приемную.

— Доброе утро, Юрий Григорьевич! — поздоровалась с ним секретарша.

— Здравствуйте, Верочка! — Он показал на дверь Калугиной. — Здесь?

— Как всегда.

Самохвалов вошел к себе в кабинет. А Ольга Петровна усаживалась на свое рабочее место в зале рядом с Новосельцевым.

— Юра уже пришел, — сообщила она ему.

— Он сюда заходил. Советовал мне пойти извиниться.

— Толя, не дрейфь! Ты ей хамил в неслужебное время, — ободрила товарища Ольга Петровна. — Она не имеет права тебя уволить. А если попробует, мы тебя через местком восстановим! У нас не капитализм. У нас никого уволить невозможно.

— Действительно, какая муха меня укусила? — риторически вопросил Новосельцев…

В кабинете Калугина нажала на кнопку селектора.

— Вера, зайдите ко мне!

Верочка появилась на пороге кабинета.

— Вера, вы все про всех знаете…

— Такая профессия! — скромно потупилась секретарша.

— Что вы знаете о Новосельцеве?

Верочка, скрыв изумление, посмотрела на Калугину и сказала безапелляционно:

— Недотепа. Холостяк с двумя детьми.

— Как — холостяк? Какие дети? В личном деле это не отражено. — Калугина показала на личное дело Новосельцева.

— А он когда эти бумаги заполнял?.. Вы помните Лизу Леонтьеву из строительного отдела? Такая хорошенькая, светленькая, с косой?.. Сейчас она у нас не работает.

— Не помню, — созналась директор.

— Она была его женой, родила ему двух детей, а потом закрутила… Помните, ревизор к нам ходил… как его фамилия? Помните, с ушами?.. — И Верочка показала, какие большие уши были у ревизора.

— Ее не помню, а ревизора помню.

— Лиза к нему ушла… — увлеченно рассказывала Верочка. — Ну а зачем ревизору чужие дети?

— Как же Леонтьева могла оставить детей? — возмутилась Калугина. — Она же мать!

— В их семье матерью был Новосельцев! Он вообще такой тихий, безобидный, голоса никогда не повысит!

— Я бы не сказала, что он безобидный, — вскользь заметила Калугина и добавила сухо: — Вера, спасибо за информацию…