Служебный роман

Шел дождь. Из подъезда дома, где среди прочих организаций, контор, трестов и управлений расположилось наше статистическое учреждение, высыпали сотни людей и, раскрывая на ходу цветные зонтики, устремились к троллейбусной и автобусной остановкам. Некоторые, например Бубликов, сразу же стали голосовать, пытаясь остановить такси или «левую» машину. Служащие штурмовали автобусы и троллейбусы, на остановках моментально выстроились огромные хвосты. Возникла живописная цветная очередь из зонтиков.

Нагруженная авоськами, Ольга Петровна, не обращая внимания на моросящий дождь, остановилась около Самохвалова, который прогревал машину и надевал дворники.

— Добрый вечер, Юра! А может, встретимся завтра вечером? — предложила Ольга Петровна.

— Завтра вряд ли… у меня… завтра мы идем к родственникам… — соврал Юрий Григорьевич.

— А послезавтра? — улыбнулась Рыжова.

— У моего товарища день рождения… — опять соврал Самохвалов.

— А послепослезавтра, — усмехнулась Ольга Петровна, — по телевизору будут хоккей передавать. В выходные дни уйти из дома нелегко…

— Ты же сама все понимаешь.

— Поезжай, я совсем забыла, у тебя ведь важная деловая встреча!

— Ну, пока, до завтра! — не скрывая радости, Самохвалов уселся в автомобиль и уехал.

А Ольга Петровна, сгибаясь под тяжестью авосек, встала в очередь на троллейбусной остановке. Перед ней стояла Верочка.

Сева только отъехал от работы на своем мотоцикле, как увидел Верочку, которая безуспешно атаковала автобус. Рядом стояли Ольга Петровна и другие сослуживцы.

Сева притормозил:

— Домой?

— Домой, — ответила Верочка.

— Ладно. Не жалко — садись! Все равно по дороге.

— Обойдусь!

— Садись, а то я — на автобусной остановке, мне талон проколют.

Верочка села. Поехали.

— Ну, как холостая жизнь? — спросила Верочка. — Доволен?

— Конечно! Никто за мной не шпионит, никто меня не грызет!

— Значит, я за тобой шпионила, я тебя грызла?

— Житья не было. Стоило только просто посмотреть на какую-нибудь женщину, как ты устраивала такое!..

Сева стоял у светофора, Верочка спрыгнула с мотоцикла.

— Господи, как я могла жить с таким чудовищем!

— Сама ты — чудовище! — сказал Сева и поехал дальше, а Верочка побежала в метро…

…В пустом зале статистического учреждения работал только один Новосельцев. Убрав папки в стол, он поднялся и зашагал к кабинету Калугиной. Дверь в кабинет была приоткрыта.

— Людмила Прокофьевна, можно? — спросил Анатолий Ефремович, но ответа не последовало. Новосельцев заглянул в кабинет и увидел, что он пуст.

Тогда Новосельцев проник в кабинет, озорно усмехнулся, уселся в кресло Калугиной и принял начальственную позу. Он нажал на кнопку селектора и, копируя интонацию Калугиной, произнес:

— Верочка, вызовите ко мне Новосельцева!

После чего немного подождал и снова сказал, подражая Калугиной:

— Входите, товарищ Новосельцев! Рада вас видеть!

Перевоплотившись в себя, Новосельцев вскочил с кресла, согнулся в полупоклоне и воскликнул своим нормальным голосом:

— Вы рады меня видеть? В своем ли вы уме, Людмила Прокофьевна?

В это время Калугина пересекла пустой рабочий зал, направляясь к себе в кабинет. В приемной она неожиданно услышала голос Новосельцева, который, не подозревая о присутствии начальства, самозабвенно «играл» Калугину. Людмила Прокофьевна остановилась и прислушалась.

— Товарищ Новосельцев, — сидя в кресле, говорил Новосельцев, копируя манеру разговора своего директора. — У меня возникла хорошая идея. Я решила назначить вас начальником отдела легкой промышленности. Как вы на это смотрите?

Калугина появилась в дверях. Она тотчас включилась в «игру».

— Отрицательно, Людмила Прокофьевна, — подражая голосу Новосельцева, сказала Калугина. — Я нерасторопен и безынициативен.

Новосельцев вздрогнул, однако мужественно продолжал «играть» Калугину:

— Входите, товарищ Новосельцев! Садитесь!

— Меня зовут Анатолий Ефремович, — поддерживала «игру» Людмила Прокофьевна.

— Я это запомню, товарищ Новосельцев, — строгим калугинским голосом произнес Новосельцев. — Тем более, что я считаю вас самым трудолюбивым сотрудником. Рабочий день кончился, а вы единственный остаетесь на службе.

— Я остался потому, Людмила Прокофьевна, — объяснила Калугина, изображая своего подчиненного, — что вы раскритиковали мой отчет и я исправляю ошибки.

— Ваша скромность, Анатолий Ефремович, делает вам честь, — сказал Анатолий Ефремович и вышел из-за стола, показывая, что «игра» кончилась. — Но почему вы обо мне такого плохого мнения, Людмила Прокофьевна? — своим обычным голосом спросил Новосельцев, снова становясь робким и застенчивым чиновником. — Я очень инициативен и такой расторопный, просто деваться некуда.

— Почему же вы не ушли домой вместе со всеми, Анатолий Ефремович? — показывая, что она тоже кончила «игру», поинтересовалась Калугина. Она взяла свою папку, за которой пришла, и покинула кабинет. Новосельцев последовал за ней.

— Вы же сами говорили — у меня плохой отчет. — Новосельцев опять оказался находчивым.

— И поэтому вы пришли ко мне в кабинет? — Калугиной нельзя было отказать в логике.

Она заперла приемную на ключ и пошла по залу.