Служебный роман

— Очень важна сейчас линия бровей. К примеру, ваши брови, Людмила Прокофьевна, не современны. Сейчас требуются выщипанные брови, тонкие, как ниточка. Помада должна быть яркой, а лак для ногтей — сочного вишневого цвета.

…Около бронзового коня события тоже не дремали.

— Надо спрятать лошадь! — заявила Шура Новосельцеву.

— Зачем? Кому она сдалась? — изумился Новосельцев.

— Как вы не понимаете, Новосельцев. Важно, чтобы юбиляр не увидел лошадь и не обрадовался раньше времени!

— Шура права, — иронически поддержала Ольга Петровна.

— Новосельцев, пошли! — приказала профсоюзная активистка.

— По коням! — скомандовал измученным голосом Анатолий Ефремович, с трудом поднял статую и поплелся за Шурой…

…А в зале заседаний Верочка учила Калугину уму-разуму.

— Но главное на сегодня — это походка! Старшее поколение, Людмила Прокофьевна, не умеет элегантно ходить. И этим оно принципиально отличается от нашего.

Извините, но вы все ходите, — Верочка взбежала на сцену и показала, — вот вы как ходите… будто сваи вбиваете…

— Да, некрасиво… — сокрушенно согласилась Людмила Прокофьевна.

— А мы ходим, как богини!.. — И Верочка показала, как ходят современные богини.

— А трудно так научиться ходить? — робко осведомилась Калугина.

— Для человека нет ничего невозможного. Если вас не затруднит, вы, пожалуйста, поднимитесь ко мне!

Калугина тоже поднялась на сцену, подошла к Верочке и стала рядом.

— Пожалуйста, следите за мной, Людмила Прокофьевна. Только шаг начинайте не с пятки, а с носка. И… р-раз…

Верочка и Калугина заходили по сцене.

Отворилась дверь, в зал ввалилась Шура, за ней Новосельцев втащил бронзового коня.

Калугина остановилась, застигнутая на месте преступления.

Новосельцев смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Только Шура ничего не заметила.

— Людмила Прокофьевна, нам надо спрятать лошадь, — сказала она. — Там в шкафу за сценой.

Калугина старалась не смотреть на Новосельцева:

— Да-да… конечно… в шкафу! А зачем?

— От юбиляра! — разъяснила Шура.

— Да, правильно, от юбиляра надо спрятать. А она поместится в шкафу? Ладно, как-нибудь впихнем!

Отворилась дверь в зал заседаний.

— Шура здесь? — прокричала одна из сотрудниц. — Шура, вас срочно вызывают в местком!

Шура быстро покинула зал заседаний.

— Я вам больше не нужна? — спросила Верочка у Калугиной.

— Да, да. Спасибо вам большое.

Верочка вышла из зала в приемную. В пустом зале Новосельцев и Калугина остались одни.

— А что вы тут такое делали, Людмила Прокофьевна? — подозрительно спросил Новосельцев.

— Вы положите лошадь, вам же тяжело! — уклонилась от ответа Калугина.

— Мне не тяжело, я сильный! — с вызовом сказал Анатолий Ефремович и вежливо добавил: — Как вы провели вчерашний вечер?

— Очень хорошо, благодарю вас, — вежливо, в тон, ответила Калугина. — Мне позвонил приятель и заехал за мной на собственной машине.

— Какая у него машина? — саркастически полюбопытствовал «всадник наоборот».

— Новая «Волга». — Калугина продолжала оставаться на сцене.

— Где он достал такую уйму денег?

— Он крупный авиаконструктор. Он повез меня в ресторан.

— В какой ресторан?

Калугина попыталась вспомнить название ресторана.

— Вы… поставьте лошадь!

— Она легкая! — Упрямый Новосельцев не поддавался.

Калугина подобрала подходящее название:

— В ресторан «Арагви». Мы ели сациви, шашлык, цыплят-табака, купаты и чебуреки.

— Ваш конструктор — обжора! А что вы пили?

— Хванчкару и боржом, — без запинки ответила Калугина.

— Вы же непьющая! — ехидно напомнил Новосельцев.

— От хорошего вина не откажусь!

— А что было после ресторана?

— Вы забываетесь, товарищ Новосельцев! — одернула подчиненного Калугина. — Положите лошадь, надорветесь!

— Это вас не касается!

— А как вы провели вчерашний вечер, Анатолий Ефремович? — спросила Калугина и спустилась со сцены в партер.

— Очень скромно. Домой ехал автобусом. Пришел, проверил уроки у старшего, он у меня во втором классе. Потом поиграл с обоими. Потом жена позвала нас всех ужинать!

— Вашу жену зовут Лиза? — язвительно спросила Калугина. — Она такая светленькая, с косой. Или у вас уже другая жена?

— Нет, та же!

— Я ее помню. Она у нас теперь не работает.

— Ушла в министерство, — подтвердил Новосельцев.

— Чем же она вас кормила? — поинтересовалась Калугина.

— Она у меня мастерица готовить. Был пирог с капустой, потом вареники с вишнями, а потом оладьи и компот, — вдохновенно сочинял Анатолий Ефремович.

— Это все на ужин? Вы тоже обжора!

— Да, я люблю домашнюю еду. Покупного и ресторанного я не ем!

— Бросьте лошадь, а то вы ее уроните.

— Она бронзовая, не разобьется! — Поднявшись на сцену, Новосельцев продолжал рассказ: — Потом мы уложили детей и пошли погулять. Лиза каждый вечер выводит меня гулять — это полезно для здоровья!

— А что было после прогулки?

— Вы забываетесь, товарищ Калугина! — Анатолий Ефремович поставил начальницу на место.

Калугина сдалась первой:

— Я знаю, что нету вас никакой жены, Анатолий Ефремович! Почему вы все время врете?

— Беру пример с вас, Людмила Прокофьевна! — парировал Новосельцев. — Я понимаю, что нет у вас никакого авиаконструктора!