За одним из столиков ужинал знакомый нам по рынку узбек с красивой горожанкой. На этот раз на нем был превосходный модный костюм, модные туфли и неизменная тюбетейка.
Показав на Платона, узбек похвастал:
— Это мой дружок!
— Тоску он наводит, дружок твой!
— Что ты хочешь, чтоб он тебе сыграл?
— Что-нибудь ритмическое, — отвечала временная подруга.
Узбек зашагал к эстраде.
— Я тебя узнал!
— Я тебя — тоже! — кивнул Платон.
— Сыграй нам что-нибудь ритмическое, захватывающее! — Узбек положил десятку на крышку рояля.
Платон тотчас покончил с Шопеном, подмигнул Вере и объявил:
— Сейчас, в честь нашего гостя из солнечного Узбекистана, будет исполнена ритмически-захватывающая мелодия!
Платон лихо заиграл джазовый мотив, подпевая себе на никому не понятном языке, который, очевидно, он считал английским.
В зале принялись танцевать.
Около Платона угрожающе возник ресторанный пианист Шурик.
— Привет конкуренту!
— Привет аборигену! — вежливо поздоровался Платон, продолжая молотить по клавишам.
— Гастроль даешь?
— На хлеб зарабатываю!
— Зато у нас хлеб отбираешь! А ну, мотай отсюда!
— Ты музыкант — и я музыкант, — проникновенно сказал Платон. — Я в беду попал. Отстал от поезда, документы, деньги — все украли. Мне бы только на ужин заработать.
— Ты Веркин хахаль, что ли?
— Вроде того…
— Чего ужинаете? — деловито поинтересовался Шурик.
— Двести коньяку, две колбасы, киевские и две порции мороженого.
— Логично. На этом остановись! — приказал Шурик. — Больше ничего не заказывай, понял?
Платон послушно кивнул.
В это время к роялю подошла посетительница и попросила:
— У моего мужа сегодня юбилей. Не могли бы вы сыграть для него «Умирающего лебедя»? — И она протянула купюру.
— Сможешь? — поинтересовался Шурик.
— «Умирающего»?
— «Лебедя»!
— Я все могу, — уверенно сказал Платон.
— Лабай «Умирающего»! — разрешил Шурик.
…После того как Платон закончил сольный концерт, он принялся с аппетитом за ужин.
— Сказали, что будете играть для меня, — насмешливо заметила Вера, — а оказывается, играли для заработка!
— Это тот редкий случай, — Платон говорил с набитым ртом, — когда чувство и выгода совпали!
— А чего вы так ныли, — тут Вера передразнила Платона, — я, мол, неважно играю… Если честно, в нашем ресторане так никто не играл. Мне понравилось.
— Это для ресторана я выдающийся пианист, а для искусства… очень даже обыкновенный.
— Виолетта! — расправляясь с мороженым, окликнула Вера. — Принеси нам, пожалуйста, кофе, пирожное… и еще я хочу шоколадку!
— Виолетта, пожалуйста, этого всего не надо! — перепугался Платон.
— Почему? Я хочу сладкого!
— Сделайте мне одолжение! — Голос Платона звучал заискивающе. — Откажитесь от сладкого. Мы исчерпали лимит!
— Тогда другое дело. Виолетта, давай счет! — потребовала Вера.
Но Платон счет не взял.
— Виолетта, спасибо! Вы нас очень вкусно покормили.
— Когда хотим — можем, — заявила Вера.
— А счет отнесите, пожалуйста, вашему пианисту!
Виолетта направилась к эстраде. Шурик внимательно изучил счет, посмотрел на Платона и махнул рукой: мол, все в порядке.
Платон благодарственно помахал в ответ. Пианист расплатился с Виолеттой.
— Значит, теперь вы безвинно пойдете под суд! — вдруг сказала Вера.
— Не я первый — не я последний!.. — покорно ответил Платон.
— Виолетта! — подозвала Вера. — А теперь тащи нам кофе, пирожное и шоколад!..
— На какие шиши? — ахнул Платон.
— На мои! Теперь я вас гуляю!
Официантка отошла.
— Значит, пострадаете за добро? — вернулась к главной теме Вера. Голос ее звучал язвительно.
— За добро только и страдают…
— И наград, точно, не дают! — поддержала Вера и добавила: — Кстати, правильно делают.
— Добро надо творить задаром, — высказал свою точку зрения Платон. — Если за добро хотят что-нибудь получить, это уже сделка!..
— Вот вы и получите! — зло пообещала Вера.
— Это наверняка, — кивнул Платон и перешел в наступление: — А вы предпочли бы, чтобы в тюрьму посадили ее?
— Этого я никому не желаю… Но, по-моему, вы — ненормальный.
— Может быть, — согласился Платон. — Но неизвестно, что считать нормой.
— Норма — это когда справедливо! — вздохнула Вера и совершенно неожиданно предложила: — Оставьте свой телефончик. Вдруг окажусь в Москве — позвоню. Не разозлитесь?
Платон выдернул из стаканчика бумажную салфетку и стал писать на ней номер своего телефона.
— Буду очень счастлив, — проникновенно сказал Платон, — если когда-нибудь услышу в трубке ваш голос!..
После ужина Платон и Вера прощались в зале ожидания.
— Спасибо за вечер и до свидания! — нежно говорила Вера.
— Спасибо за компанию. И до свидания! — так же нежно произносил Платон. — Идемте, я провожу вас на автобус.
— Сначала я устрою вас на ночлег. Сегодня вы будете спать как иностранец, то есть со всеми удобствами.
— Оттуда нас уже выпроваживали! — Платон догадался, о каком именно месте идет речь.
— В жизни, — мудро заметила Вера, — все зависит не от начальства, а от того, кто сегодня дежурит. — И скомандовала: — За мной!
Вера привела бездомного Платона в уже известную ему интуристовскую комнату, где их встретила красивая стройная женщина в бархатном костюме.
Вера привычно заканючила: