Служебный роман

— В некотором роде да. Вы извините, я вам не помешал? — При этом Антон Михайлович тщетно пытался открыть ящик своего письменного стола, из которого Полина Сергеевна доставала деньги для его отдыха в санатории.

Мастер усмехнулся:

— Вы не сомневайтесь, хозяйка от нас все заперла!

— Не только от вас! — невесело пошутил Антон Михайлович. — На кухню можно пройти? Не помешаю?

На кухне он открыл холодильник и, не садясь, начал торопливо есть. — Ребята, не желаете со мной перекусить?

— Спасибо, нет! — отклонил приглашение один из маляров. — Хорошо хоть холодильник не запирается!

Когда Каштанов уже покидал дом, один из работяг показал на большую фотографию, висящую на стене, в углу кабинета:

— А на фото кто такая красивая?

Антон Михайлович приостановился, посмотрел на портрет женщины средних лет и сказал без выражения:

— Моя первая жена. Она умерла двенадцать лет назад.

После чего, прихрамывая, двинулся к выходу. Но мастер успел тихо спросить:

— Хозяйке-то доложить, что вы приходили?

Каштанов, не оборачиваясь, махнул рукой:

— Пожалуй, не стоит!

— Понял! — заговорщицки кивнул мастер.

Каштанов вышел из подъезда своего дома, который фасадом выходил на Патриаршие пруды, и уселся в сквере на скамейке. В советские времена пруды назывались Пионерскими, ибо все религиозное истреблялось под корень, включая и названия. Однако исконные москвичи называли этот особый уголок в центре города любовно и фамильярно — «Патрики».

Вопрос работяги о первой жене разбередил сердце профессора. Он вспомнил Надю, которую, впрочем, никогда и не забывал. Она жила где-то в глубине души, оставаясь счастливой и горькой тенью, сопровождавшей его все время. Знакомство с Надей завязалось достаточно необычно, можно даже сказать, экстравагантно. Чем-то оно напоминало ситуацию из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром». И больше того, произошло в то же самое время, когда комедию в первый раз демонстрировали по телевидению…

Павел Судаковский — ныне банкир, олигарх, богач — работал тогда в Ленинграде и занимал в облисполкоме весьма высокий пост. Незадолго до наступления нового, 1976 года он пригласил своих закадычных друзей, доктора Антона Каштанова и эколога Александра Савельева приехать к нему в Питер, познакомиться с женой Надей и вместе встретить Новый год. Однако Саша из-за рождения первенца не смог покинуть город Крушин, куда попал по распределению после окончания лесотехнической академии, и Каштанов полетел один. Он единственный из «трех мушкетеров» — так называли неразлучную троицу в школе, — оставался холостяком и жил с мамой Анастасией Петровной. В отличие от героя «Иронии судьбы» Каштанов был совершенно трезв. Он прилетел 31-го вечером, часов эдак в девять. В аэропорту Пулково поймал левака и уговорил его отправиться к черту на рога, на окраину, где Павел получил квартиру. В этом микрорайоне еще не везде уложили асфальт, не было уличного освещения, туда пока не провели телефон, там не открылся еще ни один магазин и все дома были похожи один на другой, так как строились по единому проекту.

А дальше вмешался бесцеремонный перст судьбы. В темноте Каштанов перепутал корпус. Номер дома он разглядел, но не знал, что под одной цифрой числилось несколько корпусов: «а», «б», «в» и «г». Буквы навесить на здания еще не успели. Короче, доктор, нагруженный подарками — флакон дорогих французских духов для Нади, большая коробка гаванских сигар для друга и авангардистская картина для дома, куда он приезжал впервые, — позвонил в квартиру. Дверь ему отворила очаровательная молодая женщина. Он сразу же порадовался за Павла, которому досталась такая прелесть.

— Здравствуйте, Надя! С наступающим! — Антон Михайлович широко улыбнулся.

А надо сказать, улыбка у него была обаятельная.

— А где Павел?

— Должен вот-вот прийти! — с легким недоумением сказала Надя, увидев незнакомца.

Надо же было случиться тому, что совпали не только номер квартиры, но и имена хозяйки и ее суженого!

Замерзший Каштанов снимал дубленку и вешал ее на крючок. Поэтому он не обратил внимания на интонацию Нади.

— Принимайте подарки! — И доктор вручил привезенные из Москвы презенты. — Духи вам, сигары Павлу, а картину на новоселье.

В комнате, еще не совсем обставленной мебелью, красовался празднично накрытый стол.

— Но Павел не курит! — развела руками женщина.

— Бросил? Вот молодец! Я давно ему это советовал. Надя! Поздравляю вас! Мы с Павлом дружим с первого класса, и, смею вас заверить, он — парень высший сорт! Так что вам повезло! А ему, по-моему, повезло еще больше…

— Павел говорил, что должны заглянуть друзья… — неуверенно произнесла Надя, снимая фартук.

— К сожалению, Сашка не смог прилететь, у него сын родился. Кстати, чего и вам желаю… Так что я прибыл один. Пока этого разгильдяя нет, показывайте квартиру. Вы по профессии кто?

— Преподаю музыку, — ответила Надя. — В музыкальной школе.

Ей приглянулся друг ее жениха Павла, которого она ждала с минуты на минуту.

В этом человеке чувствовались надежность, добротность. И держался он так непринужденно и естественно.