Служебный роман

— Проголосовал на шоссе! — небрежно бросил Каштанов и добавил: — Я всю ночь думал и решил, что извинюсь перед вами, но только при одном условии…

— При каком?

— Что вы уберетесь отсюда навсегда!

Тобольская оценила предложение положительно:

— Если б вы знали, дорогой профессор и академик, как вы-то мне осточертели! Принимаю ваше предложение с удовольствием.

— Тогда попрошу принять мои извинения, я был не прав, вы не доносчица!

У Владика были свои интересы:

— Как зовут лошадь, ее можно погладить?

— Графиня де Монсоро, — как о чем-то само собой разумеющемся ответил кучер. — Она сахар любит.

— А почему вы с букетом? — поинтересовалась у Каштанова Джекки.

Доктор торжественно заявил:

— Джекки, поздравляю с днем рождения!

Джекки обрадовалась, но характер взял свое:

— Антон Михайлович, вы случайно не перегрелись?

Доктору показалось, что он ослышался:

— Что это значит?

Владик популярно объяснил:

— Это народное выражение. Ну, вроде того: «Вы что, белены объелись?»

Антон Михайлович иронически покивал:

— Понял. Если я себя так веду, я действительно перегрелся и объелся белены.

— Когда человек объелся белены, у него изо рта идет пена, — сказал Владик. — А у вас пены нет.

— Я собирался преподнести эти цветы вам, но после вашего хамства подарю букет другой даме. — И обиженный Каштанов поднес хризантемы к морде лошади.

— Ваше сиятельство, графиня, пожалуйте откушать!

Графиня не побрезговала и с удовольствием слопала букет.

Джекки обозлилась сама на себя:

— Какой у меня несносный характер! Не сердитесь, Антон Михайлович, я понимаю, что вы принесли цветы с самыми добрыми намерениями, но я… ну, не могу не укусить!

— Это я вижу, — улыбнулся Каштанов. — Но у вас еще не все потеряно. Я купил еще кое-что, лошадь этого не ест.

Доктор вынул из телеги целлофановый пакет.

— Здесь купальник, чтоб вам было в чем купаться, и махровое полотенце, чтобы было чем вытираться…

— Начали тратить награбленное? — иронически спросила Джекки, опять не справившись с собственным нравом.

— Да, я кучу, транжирю деньги, швыряю их на ветер, то есть на вас.

Владик, взирая на происходящее, задумчиво констатировал:

— У него уже не два миллиона, а меньше!

А «богач» в это время предстал перед Джекки уже с другим пакетом, больше прежнего.

— Здесь шампанское, виноград, крабовый салат, киви, ветчина, ананас, конфеты, шоколад и еще… а, да — сыр из Франции! Поехали кутить!

Тут встрял мальчишка-кучер:

— А моя лошадь шоколад любит!

— На то она и графиня! — Каштанов взял шоколад, содрал обертку, поделил плитку пополам, половину отдал пацану, а половину предложил кобыле. Опытным путем было подтверждено, что лошадь шоколад ест.

Джекки улыбнулась:

— Вы, похоже, за мной ухаживаете?

— Не обольщайтесь, я ухаживаю за лошадью!

— Спасибо большое за все! — от души произнесла Джекки.

Телега, куда набилась вся компания, резво ехала по лесной просеке.

Из кустов выполз милицейский автомобиль и замер. Варвара Петровна отдала водителю приказание:

— Мы едем за ними, едем бесшумно и незаметно, смотри не отставай!

Телега въехала в деревню, вежливо уступила дорогу стаду коров, затем продолжила движение и остановилась на околице, у самого крайнего, знакомого нам дома. Каштанов по-молодому соскочил на землю и шикарным жестом пригласил:

— Прошу в дом!

— Что за дом? — спросила Джекки.

— Я мог бы вам солгать, что это — дом моего товарища, — небрежно заявил доктор, — но от друзей у меня секретов нет — я его вчера купил!

Владик вылез с бестактным вопросом:

— Интересно бы знать — почем?

— Вообще-то это коммерческая тайна, — ерничал доктор, — но для друзей… На удивление недорого — всего за сто тысяч баксов.

Джекки возмутилась:

— Зачем этот спектакль? Для чего вы на себя наговариваете?

— Но булочки я же стащил! Может, воровать — это мое истинное призвание!

— Булочки — это ваш потолок!

— Я пускаю пыль в глаза, просто распустил хвост, как павлин! — Каштанов отпер дверь дома и пропустил Джекки вперед.

— Передо мной?

— А тут больше не перед кем.

— Все-таки вы занятный тип, — улыбнулась Джекки.

— Вы тоже любопытная штучка! — не остался в долгу Антон Михайлович.

— Мне кажется, мы перешли к обмену любезностями.

— Мне тоже кажется, что мы действительно что-то перешли.

Как только все трое скрылись внутри строения, подъехала милицейская машина.

Варвара Петровна, опять в гражданской одежде, встала у калитки, оперлась о штакетник и принялась разглядывать дом.

А там внутри Антон Михайлович демонстрировал приобретенные хоромы.

А демонстрировать было что. Вековой крестьянский дом с коровником, с конюшней, птичником был переделан под современное жилье. Но так, что весь прежний дух сохранился. Темные бревенчатые потолки, стены, сложенные из могучих бревен, лесенки, переходы — все это дышало стариной. Казалось, души прежних, давно умерших владельцев не ушли отсюда, где-то прячутся, а по ночам ведут свою особую странную жизнь.

— Вот этой печке около ста лет, — с гордостью сказал Антон Михайлович.