Служим Отчизне

Генерал-полковник Иван Ильич Людников, который тоже был тому свидетелем, не раз потом на фронте в трудных случаях говорил мне:

— Жаль, пацанов нет, они б показали тебе, каким флангом удар наносить.

В конце октября был получен приказ о переводе Академии Генерального штаба в Куйбышев. Можно понять, с каким чувством мы, кадровые командиры Красной Армии, уезжали из Москвы, под стенами которой стоял враг. Несколько успокаивало то, что страна находила возможным, несмотря на все эти тяжелые обстоятельства, готовить не только будущих командиров соединений, но и будущих инженеров, учителей, музыкантов — все учебные заведения продолжали занятия.

…Москва забивала окна, закладывала их мешками, готовясь к обороне. Женщины, старшие школьники шли по городу с лопатами, ехали на грузовиках — рыть окопы, противотанковые рвы, ставить различные инженерные заграждения.

До Владимира мы доехали на автомашинах, а там погрузились в товарные вагоны. На железнодорожных станциях по всему пути — бесконечные составы с заводским оборудованием, которое вывозилось из западных районов на восток.

…Много книг написано о Великой Отечественной войне, о подвигах рядовых, офицеров и генералов на ее фронтах, но я считаю, что еще мало сказано о наших женщинах, подростках, худо одетых, полуголодных, которые на ветру, под дождем и под снегом (эвакуированные заводские цеха зачастую размещались прямо на улице) обеспечивали фронт боеприпасами, продовольствием, вооружением и теплой одеждой.

И если на третьем году первой мировой войны нехватка вооружения и продовольствия ощущалась все острее и острее, то к концу Великой Отечественной войны из месяца в месяц наш тыл наращивал поставки всего необходимого.

…В Куйбышеве я проучился недолго.

В конце октября и мне было приказано явиться в Москву, в Главное управление кадров.

…Как только я сошел с поезда на Казанском вокзале в Москве, первое, что увидел, плакат на стене — женщина с суровым лицом держала в руке текст военной присяги, а сверху крупными буквами было написано: «Родина-мать зовет». Этот плакат сразу же напомнил мне гражданскую войну. Тогда тоже висели похожие на этот плакаты. Только там не женщина, а красноармеец, указывая на проходящего пальцем, спрашивал: «Записался ли ты добровольцем?» Мы, добровольцы, часто становились у плакатов в шутку по стойке «смирно» и отвечали:

— Так точно, записался!

Москва была вся затемнена, но, в общем, город жил спокойно.

Принял меня начальник Главного управления кадров генерал-майор Александр Дмитриевич Румянцев. Стал расспрашивать, как настроение, как здоровье. Я механически отвечал, мол, все отлично, а сам думал, что ж это он мне предложит? Всякое передумал, но до такого додуматься не мог.

— Хотим предложишь вам должность в комендатуре города Москвы…

Вот уж не ожидал!

— Разрешите отказаться. Прошу отправить на фронт.

Генерал Румянцев направил к командиру 1-го корпуса противовоздушной обороны генералу Д. А. Журавлеву.

Ехал я к нему с тяжелым чувством. Хотел на фронт, неужели придется служить в ПВО?

Генерал Журавлев предложил мне должность командира дивизии по борьбе с вражескими десантами. Я ему сказал прямо: не нравится мне это дело, не хочу оставаться в Москве; и Даниил Арсентьевич снова отослал меня к Румянцеву.

Тот, когда увидел меня, рассердился:

— Вот еще разборчивая невеста! Война, а он себе должности подбирает!

К моему счастью, тут же выяснилось, что создается группа обороны северо-западного сектора Москвы, которая войдет в состав Московской зоны обороны.

Командующим Московским военным округом был генерал П. А. Артемьев. На него было возложено командование войсками Московской зоны обороны и руководство строительством рубежей обороны. К нему меня и направили.

Я представился генералу Артемьеву. Он ввел меня в обстановку, рассказал, что под Москвой создалось очень тяжелое положение. Немцы заняли Волоколамск, бои идут в районах Можайска и Малоярославца.

Потом подвел к карте, на которой я увидел полукруг, окруживший Москву, и пояснил:

— Главный оборонительный рубеж должен опоясать Москву в радиусе пятнадцати — двадцати километров. Он делится на три сектора: северо-западный, западный и юго-западный. Городской рубеж обороны внутри главного состоит из трех оборонительных полос: первая проходит по окружной железной дороге, вторая — по Садовому кольцу, а третья — по Бульварному кольцу. Вся система обороны на ближайших подступах к Москве получила наименование Московской зоны обороны, и возглавить ее приказано мне. Вам же, Иван Михайлович, предлагаю должность заместителя командира северо-западного сектора обороны. Задача вашего сектора — не допустить противника в Москву с ленинградского направления. Командующим этим сектором обороны Москвы назначен полковник Лизюков.

П. А. Артемьев дал мне машину, сопровождающего офицера, и мы поехали в штаб нашего сектора обороны Москвы, который размещался в Химках. Офицер рассказал мне, что передовой наблюдательный пункт сектора развернут в районе деревни Подрезково, находящейся в девяти километрах северо-западнее Химок.