Служим Отчизне

Бывало, намерзнешься, устанешь, промокнешь за десять — двенадцать часов учений. Как же хорошо после этого попить чайку, послушать интересные рассказы!

Был Сергеев человеком очень простым, душевным. К нему, командиру корпуса, любой подчиненный мог обратиться, получить совет, помощь.

Штаб корпуса стоял в селе, которое на две части рассекала река, петлявшая между сопок. Названия у сопок были очень интересные. Например, три крутые сопки назывались Каюк. Спускаться с них было настолько трудно, что после многих несчастных случаев население опасалось туда ходить. Одна из сопок называлась Сенькина Шапка.

Я как-то поинтересовался, отчего произошло такое название. Старожилы объяснили мне, что когда-то сорвался с этой сопки мальчишка Сенька. Мальчишку долго искали, но так и не нашли, только шапку его и подобрали. Куда ж делся мальчик? Может быть, в полынью попал, а может, звери утащили. Так или иначе, осталась вот Сенькина шапка.

Была тут и сопка, которую называли Марьины Груди. Когда-то в давние времена служил тут начальник укрепленного района, который любил ходить на эту сопку гулять с женой Марией, женщиной, видимо, не из худеньких. Солдаты — народ на слово меткий.

В корпусе я прослужил недолго. В начале 1940 года меня вызвал к себе новый командарм генерал М. М. Попов и предложил создать во Владивостоке военное училище. Я с радостью согласился, ибо я любил работать с молодежью, с теми, кто начинает свой путь. Мне казалось, что смогу подготовить хороших командиров.

Дали нам для училища бывшие казармы царской армии на Второй речке — пригороде Владивостока. Два месяца день и ночь оборудовали мы казарму. Хотелось создать максимально хорошие условия для учебы и быта будущих курсантов.

Первый набор сделали из военнослужащих, прослуживших в армии год или полтора, в основном из сержантов и старшин, с образованием не ниже восьми классов. В то время с восьмиклассным образованием было не так уж много людей, но с меньшим образованием в училище мы не могли принимать, так как с каждым днем в армию приходила все более сложная техника.

Откровенно говоря, мы не думали, что сразу посыплется к нам так много заявлений. Мы получили две тысячи восемьсот заявлений, а должны были отобрать только тысячу восемьсот человек. Ребята буквально плакали, когда мы им отказывали. Я воспользовался разрешением вышестоящего начальства и зачислил десять процентов сверх штата. Парни пришли отличные! Учились с большой охотой, со всей ответственностью, понимая задачу, которая перед ними стояла.

Уже через год наше училище по боевой и политической подготовке заняло второе место по всей Красной Армии (первое место было у Московского училища имени Верховного Совета РСФСР).

В подготовке будущих командиров большое внимание уделяли мы полевой выучке. Старались выработать у курсантов храбрость и находчивость.

Раз как-то на занятиях по тактике подвел я курсантов к реке, приказал переправиться на противоположную сторону.

— Как?

— Решайте сами.

Забегали курсанты вдоль берега, кто-то сообразил нарезать камыша, соорудили нечто вроде плотов и переправились.

Уже во время Великой Отечественной войны при форсировании Днепра таким способом переправилась не одна тысяча человек…

Особое внимание уделяли мы физической закалке курсантов, для чего регулярно совершали длительные марши. В 1940 году Народный комиссар обороны маршал С. К. Тимошенко приказал выходить на десять дней в зимние походные лагеря. Это означало, что надо жить в палатках, большую часть занятий проводить в поле, в лесу. Был у нас там несчастный случай. Командир батальона сделал привал на подъеме в гору при морозе двадцать пять градусов, и люди стали застывать, потому что до привала сильно вспотели. Хорошо, что туда приехал мой заместитель по строевой части полковник Лосев, который тут же поднял людей, но все-таки без обморожения не обошлось.

На празднике Великого Октября в 1940 году училище должно было участвовать в военном параде во Владивостоке. Естественно, нам хотелось козырнуть строевой выучкой, покорить жителей города умением ходить. Чтобы добиться еще большего эффекта, всем курсантам на сапоги набили железные набойки. Оркестру я приказал:

— Играйте тихо, когда пойдете по площади, чтоб ни одна дудочка не пискнула!

Оркестранты все поняли, заулыбались. И действительно, когда пошли по площади, слышался только железный ритм шагов.

Люди ахнули:

— Вот это идут! Даже музыку забили!

Командующий приказал:

— Еще раз проведи!

Снова пошли. И снова «забили музыку».

Он, видимо, тоже не понял нашей хитрости и только сказал:

— Вот это да!

В конце 1940 года мне пришлось проститься с училищем. Был получен приказ о назначении на должность командира 56-го корпуса в Харьковский военный округ. Перед отъездом собрал курсантов, чтобы попрощаться с ними, и сказал:

— Желаю вам всем успехов, не сомневаюсь, что вы станете отличными командирами.