Служим Отчизне

В другой раз нам от комкора здорово попало. Тогда много внимания уделялось стрельбе по летящим шарам, ибо развивалась, как я уже говорил, авиация. Стреляли мы по шарам здорово, но Ковтюх, когда приехал, приказал:

— Завтра три роты назначьте стрелять по наземным целям. По первому упражнению десять патронов одна очередь, поразить две мишени.

А всего их было семь головных по фронту десять метров. Утром стали стрелять, и все три роты дали «неуд». Собрал всех командиров Ковтюх и отчитал:

— Эх вы, вояки, по шарам в небе стреляете, а на земле не можете попасть по мишени!

Мы тогда сильно огорчились: да, действительно прошляпили, увлеклись. Поняли тогда, что к моде надо относиться разумнее, и начали наверстывать упущенное.

Осенью нас проверял командующий Северо-Кавказским военным округом Н. Д. Каширин. Он поставил задачу двум пулеметным ротам, в каждой из которых было по двенадцать пулеметов, поразить закрытые цели и порезать колючую проволоку. Мы ее так очередями порезали, что хоть на машине езжай, а за стрельбу по закрытым целям получили «хорошо».

К тому времени у нас командиром дивизии был уже Казанский. Вежливый, грамотный командир, хороший методист, в Коммунистическую партию вступил еще до революции, будучи офицером старой армии. Он знал, что я хорошо стреляю из нагана, и иногда говорил: «Ну, Чистяков, становись, кто кого обстреляет».

Начинали мы стрелять, и каждый раз у меня при нем получалась неудача. В чем дело, понять не могу! Будто заколдовывал он меня. Даже на соревнованиях в его присутствии давал я хуже результаты. Дело дошло до того, что я попросил Казанского не приходить на соревнования, если я стреляю…

В 1932 году меня назначили заместителем командира полка по строевой части, а несколько позже я сдал экзамены и начал заочно учиться в академии имени Фрунзе.

У границ земли дальневосточной

В 1936 году наш полк перевели в Белорусский военный округ на границу, а меня направили на Дальний Восток командиром 275-го стрелкового полка 92-й стрелковой дивизии. Прибыл я в Хабаровск в августе, явился к начальнику управления кадров полковнику Алексееву. Он сразу огорчил меня, заявив, что на мое место уже назначен другой, так как я хоть и не по своей вине, но прибыл позже назначенного срока.

— Можем предложить должность командира десантно-парашютного полка, — сказал Алексеев.

У меня екнуло сердце. Я не только ни разу не прыгал с парашютом, но даже и не видел, как это делали другие. Понятно, я отказался.

Алексеев сказал:

— Тогда пойдем к Блюхеру.

Герой Перекопа, Волочаевки, Василий Константинович Блюхер в то время был командующим Особой Краснознаменной Дальневосточной армией. Я представился ему, объяснил, почему не могу согласиться на должность командира десантно-парашютного полка.

Блюхер улыбнулся.

— Ты ж еще совсем молодой. Прыгнешь, если захочешь…

Потом подумал и предложил мне должность начальника оперативного отдела штаба 92-й стрелковой дивизии.

Место, где располагался штаб дивизии, было очень красивое. Между сопок, которые назывались Три Сестры, протекала река. Сопки были покрыты лесом, диким виноградом, лимонником. Чуть ли не каждый день эти Три Сестры представали перед нами в новом наряде: сегодня в розовом, завтра в красном, синем или голубом уборе — это зацветали какие-то кустарники. Цвета становились то яркими, то блеклыми, это зависело и от освещенности. После дождя «сестры» стояли блистая, будто унизанные бриллиантами. Осенью они тоже радовали нас яркими, сказочными красками.

В этих местах, как мы говорили, дождь идет один раз: начинается он в мае, а кончается в августе. Причем к августу разражаются такие ливни, что смывает и дороги, и мосты — ни проехать ни пройти. Сапоги, если оставить на два дня без ухода, покрываются зеленью.

Но зато осень — октябрь, ноябрь — тут солнечная, сухая. Рыбалка, охота в это время превосходные. В реках много рыбы, в лесу, в степи масса диких коз, фазанов.

Раньше я никогда не работал в штабе, а теперь пришлось осваивать эту науку. Она показалась мне чрезвычайно интересной: приходилось разрабатывать во всех подробностях тактические и показные учения, которые проводились довольно часто.

В это время японская военщина то и дело разжигала конфликты на границе, да и вся политика японского империализма была направлена на то, чтобы отторгнуть Дальний Восток от Советского Союза.

У наших границ в захваченной японцами Маньчжурии появлялись все новые и новые войсковые части, строились казармы, аэродромы, железные и шоссейные дороги.

Командующий В. К. Блюхер поставил перед нами задачу — добиваться того, чтобы в любую минуту каждое подразделение могло быстро выступить, сосредоточиться в незнакомом районе и успешно вести бой.

Он говорил: «Надо больше тренироваться в сложных условиях на внезапных действиях, каждый раз в новых районах… Чем труднее сейчас выполнять огневые задачи, тем легче мы будем поражать противника в настоящем бою… Надо запомнить, что никогда нельзя смягчать условия боевой работы».